«Приодеться бы модно, к цирюльнику сходить, и впору на губернаторский бал ехать. А там приударить за миловидными особами… Как прекрасно я танцевал бы… Несправедливо, что вампиров не приглашают на губернаторские балы»…
Хозяев дома: скудоумного франта Анатоля, похожего физиономией на пучеглазого карася, а туловищем — на короткую жердь, и его жену Софи, тоненькую жеманную кокетку, я застал за ужином.
Притаившись у открытых дверей столовой, я с любознательностью натуралиста изучал их повадки. Они разговаривали на омерзительной смеси французского и русского языков на пустые или непристойные темы и гоняли вилками по плоским тарелкам что-то практически невидимое. Повар — француз по имени Шарль, напудренный и напомаженный верзила с прилизанным чубом, закрученным кольцом на лоб, произвел три замены невидимых блюд и подал к чаю коробку трюфельных конфет.
Анатоль и Софи взяли по конфете, измеряя их уничижительными взорами, и отправили Шарля с коробкой на кухню.
«Нам с папенькой и маменькой было мало и трех коробок трюфельных конфет на чаепитие. А эти пустомели точно не люди, а питающиеся воздухом эфемерные создания».
— Я все не свыкнусь с приобретенным домом, милый Анатоль, — Софи отщипнула треть конфеты. — Здесь невыносимо грязно. Ты видел мозоли Джулии? Она их набила при отмывании кухни от сажи?
— Не видел, дорогая Софи. Но мое воображение нарисовало их с твоих слов, — Анатоль шлепнул рыбьими губами.
— Прежние хозяева были несусветными грязнулями, — продолжала Софи, отхлебывая из блюдца чай.
— Само собой разумеется. Чего еще можно ожидать от необразованных провинциалов!
— Они до черноты закоптили кухню. Все было черно: стены, потолок, печка. Шарль боялся на порог ступить.
— Такие люди достойны жалости, — «посочувствовал» Анатоль. — Ничто не привлекало их в жизни. Ничто познавательное и дельное не вызывало у них интерес. Дни напролет они предавались безудержному обжорству. Еще бы им кухню не закоптить! Ты видела портрет их молодого сына? Удручающее зрелище.
Я тихо зарычал. Люди не услышали предупреждения.
— Не представляю, как они обустроятся в Париже, — застонала Софи. — В столице Франции им особливо не развернуться.
Мои вампирские учителя их самих отправили бы в тот «Париж». А я выбрал другой способ мести. Пока пустоголовые захватчики поливали грязью мою семью, я занялся грабежом.
Мне не подошла ни одна вещь из гардероба Анатоля: все было узко и коротко. Но я не отчаивался. Я забрал шубы, плащи и шапки, а чуть позже, когда хозяева усадьбы и слуги погрузились в сон, продолжил облагораживание норы.