— А даже если и хочу, найду ли тихое убежище?
— Близ Кубани есть земля чудесная. Там приволье всем диковинным созданиям.
— Как найти эту землю? — заинтересовался я.
— О том прочтете в нашей книге, — голос вампирши стал теплей. — После вы ее сожгите, чтобы кроме вас никто не знал о том, что в ней написано. Волшебная земля сама вас призовет, как подойдете близко. Сердцем ее почуете.
Марфа подтолкнула меня к распахнутому ее рукой окну.
— Прощайте, Тихон Игнатьевич.
Я влез на подоконник и обернулся.
— Не верю, что вы так немилосердно навсегда прощаетесь со мной, — я чувствовал себя влюбленным на всю оставшуюся вечность.
— Мир неизведан, полон тайн… Кто знает, может встретимся мы с вами в другой жизни… — загадочно проговорила Марфа, томно растягивая слова.
И вытолкнула меня в окно.
Во временной норе, вырытой бродягами под городским мостом, я прочитал, забыв о голоде в азартной тяге к новым знаниям, подаренную книгу и узнал о существовании заповедного места для волшебных существ. Напоследок я «познакомился» с самыми опасными вампирами, гуляющими по свету много сотен лет и оставляющими после своих визитов, где бы ни побывали, множество человеческих жертв. Один из них интересовал меня больше, чем все остальные.
Валко Вышкович в человеческой жизни был разбойником, воспитал его темный колдун, и, наверное, поэтому ему приписывали владением магией, несвойственное вампирам. После обращения он уничтожил разбойничью шайку вместе с наставником, и выбрал путь хищника — одиночки.
Внешность его была в точности такой, каким он мне привиделся во сне. Но одеваться он предпочитал иначе — носил шаровары и шелковые рубашки, а любимым предметом его пещерного гардероба была меховая хвостатая шапка. В папке хранилось пять его портретов, я удивился, что так много. Рассматривая последний, я инстинктивно закричал во весь голос ставшим уже привычным визгом — вызовом, угрозой, и разбудил, наверное, весь город.
Акварельная картина была написана Константином Толминым. На ней у ног обернувшегося к зрителю Валко, изрядно вымазавшего в крови губы и подбородок, лежал безжизненно бледный Алешка с разорванным горлом… мой лучший друг по кадетскому корпусу.
«Что за охотник, который вместо того, чтобы убить упыря, малюет его во всей красе? Ему самому надо глотку порвать за бездействие, трусость, и странно, что Марфа этого не сделала?» — думал я крепче, вам представляю смягченный перевод.
«А что если Толмин убил Алешку, и решил свалить вину на знаменитого вампира. Они бродили вместе по горам, и вдруг в проклятом выродке проснулась жажда крови, и он не смог ее сдержать… А ежели не прав я, то куда мог деться Константин? Почему его не было на балу, и почему его преданная спутница Дарья Прокофьевна как будто в трауре — носит черное, не танцует? Все совпаденья указывают на то, что Марфе стало известно о преступлении подопечного, и она приказала его убить, а может и сама привела в исполнение собственный приговор. Раз так, отмщение свершилось».