Однако, попрощавшись с Джактом, она не сразу направилась в офис мэра, чтобы повидать Грего, а решила немного прогуляться по городу. Поверить невозможно, что не так давно – сколько дней минуло с тех пор? или недель? – здесь, на прасе, собралась толпа, одурманенная алкоголем и яростью, распаляющая себя жаждой убийства. Сейчас здесь было тихо. Снова повсюду зеленела трава, вытоптанная в ту ужасную ночь.
Но умиротворения здесь больше не ощущалось. Напротив. Валентина прибыла сюда в мирные времена, и в центре колонии весь божий день ключом била жизнь. Сейчас же на улицах лишь изредка можно было видеть людей, и на лицах у них было написано виноватое выражение, словно они что-то украли. Их взгляды были устремлены в землю, прямо под ноги, словно прохожие боялись, что, если не будут следить за каждым шагом, тут же споткнутся и упадут.
Отчасти причиной всеобщей хмурости был стыд, решила Валентина. Сейчас в городе не найдется такого здания, в стене которого не зияла бы огромная дыра, откуда были выдраны кирпичи или даже целые плиты, предназначенные для строительства церкви. С прасы, по которой шла Валентина, можно было увидеть по меньшей мере несколько таких дыр.
Однако, как она втайне подозревала, именно страх, а не стыд лишил Милагре обычной жизнерадостности. Никто не заговаривал об этом в открытую, но все же Валентина уловила пару словечек, заметила несколько взглядов, украдкой брошенных в сторону холмов, протянувшихся к северу от колонии, и сразу все поняла. Колонией владел вовсе не страх перед надвигающейся флотилией. Людей тяготил не стыд за убийство целого леса пеквениньос. Их страшили жукеры – черные тени, периодически появляющиеся на фоне холмов или выныривающие из окружающей город травы. Детей, столкнувшихся с жукерами, ночь напролет мучили кошмары. Сердце взрослых мужчин сжималось от панического ужаса. В местной библиотеке то и дело требовали голографические записи, сделанные во времена Нашествия жукеров. Люди хотели убедиться, что человечество все-таки одержало победу над ними. Но картины эти не приглушали ужаса; наоборот, страх все сильнее сжимал сердца жителей колонии. Прекрасный и чистый образ этих существ, выведенный Эндером в первой его книге, «Королева Улья», для многих колонистов, точнее, для большей части жителей Милагре остался в прошлом, бесследно выветрился из памяти, ведь теперь, понеся наказание, люди отбывали своего рода тюремное заключение, а надзирателями были рабочие Королевы Улья.
«Так что же, – подумала Валентина, – все наши старания оказались тщетны? Я, историк, философ Демосфен, всю жизнь внушала людям, что им следует не бояться инопланетных существ, а относиться к ним как к рамен. И Эндер со своими проникновенными книгами „Королева Улья“, „Гегемон“ и „Жизнь Человека“ – что они принесли нашему миру, если при виде огромных насекомых человека сразу охватывает инстинктивный ужас? Цивилизация – всего лишь притворство. Стоит только разразиться беде, как мы снова превращаемся в обыкновенных обезьян и мигом забываем о превосходстве двуногих. Мы становимся поросшими шерстью приматами, забившимися в пещеру и скалящими клыки на врага, прогоняя того из жилища, да еще тычем пальцем в тяжелый камень, который мигом пустим в дело, стоит только незнакомцу приблизиться».