– Что тебя так возмущает? Обычное дело для отношений между метрополией и колониями. Если первая хочет как можно дольше властвовать над вторыми, надо всячески притеснять родной язык и придумать народу новое прошлое. Желательно темное, варварское, вызывающее чувство неполноценности перед завоевателем, – пожал плечами К’ирсан. Он мог бы привести немало схожих примеров из земной истории[5], причем в сравнении с ними совместная политика Нолда и Объединенного Протектората выглядела донельзя топорной и грубой. Мог бы, но не стал. Зачем, если у собеседника и без того правильный взгляд на происходящее?
Если К’ирсана, как и обоих ханьцев, эмоциональная речь менестреля оставила равнодушными, то Храбр, который прислушивался к разговору, прореагировал бурно.
– Язык, история, ограничения на торговлю оружием, доступ к магии и артефактам, завышенные налоги, захваченные земли… Командир, претензий к хфурговым ублюдкам из Протектората столько, что все не перечислить. Какого сардуорца ни возьми – у каждого в глубине души тлеет ненависть к «цивилизованным». Только дай волю, и она выплеснется одним махом! – с чувством сказал командующий Шипами, впервые на памяти К’ирсана столь болезненно прореагировав на тему оккупации Сардуора Протекторатом. – Ты, командир, думаешь, почему у тебя так легко все с людьми складывается? Потому что верят, потому что впервые за века появился кто-то способный сбросить ярмо чужаков и вернуть нам свободу… – Внезапно Храбр прервался и уже без лишней патетики, с усмешкой добавил: – Жаль только, каждый народ теперь эту свободу видит по-своему…
– Ну так лет-то сколько прошло, – пробормотал Мигуль. – Да и Протекторат действует еще хуже, чем говорит наш… капитан. Прошлое не очерняют, прошлое придумывают. Некогда единый народ разделяют на нации, раздувая мнимые и реальные обиды на соседей, сочиняя лживые хроники, уничтожая архивы и подделывая документы. Тоска по золотому веку, по имперским временам осталась, но вместе с тем в умах окрепла идея о возрождении одного конкретного народа, отличного от соседних. Народа, призванного властвовать над остальными. – Менестрель вздохнул и покосился на К’ирсана. – Возвращаясь к Зароку… Он напоминает перезрелый друл, который сам упадет в руку тому, кто решит его сорвать. Однако пока этот плод не съешь, следующий рвать не стоит. Сгниет!
Метафору своего министра пропаганды К’ирсан встретил косой усмешкой под закрывавшим нижнюю часть лица платком. До чего метко сказано! На Земле ведь тоже были умельцы по подмене реальной истории горячечными фантазиями националистов. Тут хотя бы до коллективных помешательств не доходит, а вот на далекой Родине бывало, и не раз. В сознании тут же нарисовалась картинка, на которой толпа дружно прыгает на одном месте и скандирует: «Кто не скачет, тот кайенец!» Представил, и губы сами собой растянулись в улыбке…