— Говорят, вы были на Марину обижены?
— Обижен? — Бергер пожал плечами. — Можно и так сказать. Понимаете, я попросил Олега Власова взять ее к себе в фирму. Марина об этом ничего не знала. Олег с ней поговорил, и она пришла ко мне — не буду ли я против. Я сказал, что не возражаю, что рад за нее. Пригласил поужинать. На прощание. Все-таки столько лет… Можете не верить, но я был к ней привязан, хотя физических отношений между нами не было. Я… брезглив в этом отношении, знаете.
Бергер замолчал и прикрыл глаза, будто вспоминая что-то. Иван не торопил его. Взял конфету из коробки, раскусил и только сейчас, наслаждаясь апельсиновым вкусом, сообразил, что с утра ничего не ел.
— Мы пришли в ресторан, — продолжал Бергер, — и я подарил ей маленькие такие сережки. Гвоздики с бриллиантами.
— Да, они были на ней.
— А почему бы им не быть? — в голосе Бергера явно звучал сарказм. — Вы бы видели, с каким видом она их взяла! Снизошла в своем презрении. Дала мне понять, что я в ее глазах полнейшее дерьмо. Ничтожество. Понимаете, я не думал, конечно, что она испытывает ко мне какие-то дружеские чувства, все-таки мы друг друга использовали. Ко взаимной выгоде… Но это благодаря мне она жива-здорова и с копейкой в кармане. Была… — помрачнев, поправился он. — В конце концов, не я ее совратил и заставил на вокзал пойти. И вообще, я ее ни к чему не принуждал. А она ушла с таким видом, будто я злодей-эксплуататор и виновник всех ее бед.
Бергер говорил быстро, почти без пауз, все больше повышая голос и чуть ли не брызгая слюной. Как сказал бы Бобров, агрессивно оправдывался. Он словно в чем-то обвинял Марину Колычеву. Когда-то давно в подобных ситуациях Иван заводился за компанию с собеседником, но это давно прошло. Теперь он невозмутимо слушал любые истеричные выкрики, ругань, угрозы, не терпел только женских слез.
Выкричавшись, Бергер замолчал. Иван машинально рисовал в блокноте рожицы. Это была его давняя слабость. Иногда собеседник обижался — ему казалось, что его не слушают. Иван пытался себя контролировать, но не всегда получалось. Сегодня он сорвался уже второй раз.
— А у вас нет соображений, кто мог ее убить? — Иван спрятал ручку под блокнот от греха подальше.
Бергер хотел было что-то сказать, но запнулся, и Иван это отметил.
— Да кто угодно. Я-то с ней с тех пор ни разу не виделся, но те, кто с ней… общались, все говорили, что она редкостная стерва. Одним и тем же словом — стерва. Хотя… Олег говорил, что клиенты ею довольны. А может, влезла куда? Я поинтересуюсь по своим каналам.
— Знаете, Вячеслав Иванович, у нее в шкафу свадебное платье висело. Вы не в курсе?