— И что?
— Да ничего. Как говорится, переспать — это еще не повод для знакомства. Если бы я выходила замуж за каждого, с кем ложилась в постель… К тому же он грязнуля. В шкафу — «Бермудский треугольник», недельные носки — на журнальном столике.
Кристина помолчала, глядя в чашку, потом несмело спросила:
— Юль, а ты знала, что у него есть беременная невеста?
— Ну… Вообще-то знала.
— Тогда зачем тебе это понадобилось?
— А вот это уже не твое дело, — зло прищурилась Юля, и ее большие серые глаза превратились в злые пунктирные черточки. — Значит, понадобилось. К тому же я не виновата, что он такой енот-потаскун.
На Юлином столе ожил телефон.
— Страховая компания «Гарант-Эль». Добрый вечер, — промурлыкала она в трубку совсем другим, мягким и услужливым голосом.
Все это было вчера. А потом прошла ночь, наступило утро, начался новый день — день-обманщик, поначалу так много обещавший ярким солнцем, теплым и влажным ветром, который скоро пригнал тучи, похожие на грязную вату. Ближе к вечеру тучи разродились мелким, заунывным дождиком, даже не дождиком, а противной водяной пылью. Люди шли по улицам в недоумении: стоит открывать зонт или нет? Буквально через несколько минут и головные уборы, и пальто становились мокрыми, хоть выжимай. Еще даже не начало темнеть, а машины уже зажигали фары.
В сыром воздухе будто ожили все страхи, сомнения и дурные предчувствия. Как-то внезапно вдруг наступила та мучительная пора, когда кажется, что время умерло и весна никогда уже не наступит. Пора, когда так плохо одиноким, больным и невезучим, и даже счастливые и удачливые со страхом думают о завтрашнем дне. Когда остается так мало сил, чтобы дождаться лета. Наступала обычная предвесенняя петербуржская хандра…
Марина уже второй час топталась на тротуаре перед станцией метро «Парк Победы», выглядывая в потоке несущихся машин черный «Сааб» Андрея. Они должны были встретиться в десять и поехать в казино — поиграть по маленькой, но часы показывали начало двенадцатого, а Андрей все не появлялся. Марина ругмя ругала себя за то, что оставила дома сотовый, и без конца бегала к автоматам. Ни домашний, ни рабочий, ни сотовый телефоны Андрея не отвечали.
По-хорошему, надо было бы давным-давно развернуться и пойти домой, благо что недалеко, всего в десяти минутах ходьбы через парк, но какое-то тяжелое, гнетущее чувство не позволяло ей это сделать. Она понимала: что-то случилось. И этим «что-то» была не автокатастрофа и не несчастный случай. Андрей не ехал потому, что все узнал. Марина, правда, не исключала такого развития событий, более того, даже готовила себя к нему, но все шло так прекрасно и безоблачно, что она позволила себе расслабиться, раньше времени погрузиться в нирвану почти исполненной мечты. Не знавшая ни минуты покоя уже полгода, а особенно в последний месяц, она перестала волноваться, полагая, что дело сделано и мамонт в яме. И вот теперь, словно выдернутая из теплой ванны на холод, она маршировала взад-вперед, как солдат на плацу, и не знала, что делать.