Разумеется, я не поехал за тридевять земель, не созвонившись с коллегами из Поярково. Однако в Поярково отделение УФСБ возглавлял новый человек, который слышал что-то о старике-смершисте, но новой информации к той, что я имел, добавить не мог. Да, собственно, зачем ему мне помогать? У него другие задачи и проблемы.
От Белогорска поезд шёл с опозданием, и в Благовещенск мы прибыли затемно. Я уже планировал было искать пристанище на вокзале, чтобы утром отправиться автобусом в Поярково, как высокий молодой парень, стоящий на перроне, вдруг обратился ко мне по имени-отчеству.
Оказалось — это водитель начальника Поярковского отделения УФСБ. Через минуту появился и сам начальник — молодой человек лет тридцати с небольшим.
Мы сели на привокзальной площади в машину и поехали в Поярково. По дороге я выяснил, что Коловратов в районе не значится. По непроверенным данным, родственники поместили его в дом престарелых в Белогорске. Но в Поярково живёт человек, который хорошо знал Коловратова, поскольку когда-то служил на заставе, рядом с которой находилась деревенька Коловратова. К герою-ветерану ему неоднократно доводилось возить корреспондентов.
Мы ехали в темноте и довольно быстро, но в Поярковскую гостиницу добрались только к часу ночи. Водитель называл начальника Петровичем, не стал ломать традицию и я.
— Спасибо, Петрович, — сказал ему на прощание, — как завтра?
— Водитель приедет за вами в девять, — пообещал Петрович и откланялся.
Я разобрал постель, улёгся и посмотрел на часы, пытаясь фосфорными стрелками загипнотизировать себя. Эти стрелки показывали второй час ночи по амурскому времени. Но обмануть внутренние часы долго не удавалось. Ведь в Минске было только шесть вечера. Промучившись в постели с полчаса, я встал, умылся, достал из сумки несколько листов бумаги и стал сочинять план завтрашних действий.
Срок Коловратов отбывал, работая на той же стройке, только уже за колючей проволокой.
— У вас, — подчёркнуто вежливо, что обычно не предвещало ничего хорошего, сказал следователь, — странный послужной список. Вы вдруг возникли в Севастополе в моряках, потом вдруг оказались среди танкистов?
Что мог ответить ему Коловратов? Он и сам не понимал зигзагов своей судьбы. С началом войны он попросился на фронт. Его направили сначала в штрафную роту, но уже на разборке всех, у кого были небольшие сроки, и кто не имел 58-й, отправляли на фронт обычным порядком. И громила Коловратов понравился какому-то «покупателю» в морской форме.
Так он оказался в Севастополе. Его ремесленное образование пригодилось, и он попал на тральщик помощником моториста.