– Еще шаг, Амейра, и ты труп.
Она остановилась, зная, что это не пустая угроза.
По гравию захрустели шаги. Сначала она увидела пистолет, потом держащую его руку и наконец ненависть. Пронзающую, как отравленные стрелы. Ненависть в сверкающих голубых глазах Йоланды.
Маквей боролся за свое возвращение. К сожалению, пришлось сражаться с искаженными изображениями дымящихся горшков, капающих черных комков и ужасом маленькой девочки, которой удалось вырваться из рук женщины и выбежать с чердака особняка Белламов. Ее детскими глазами он увидел длинный, узкий ряд уходящих вниз лестничных пролетов и зигзаги молний, расколовших небо над особняком.
Высокие скалы манили, но он кинулся к мосту.
Он не понимал, почему выбрал именно это направление, пока не посмотрел вверх, увидев над собой ворона, будто тот его вел. К смерти или прочь от нее? Он доверчиво последовал за птицей, отчаянно надеясь, что она спасет его от сумасшедшей женщины.
– Ты должна пересечь Белламов мост, Аннали. – Голос ворона раздался откуда-то сверху. Вороны умеют говорить или он сошел с ума? – Ты должна пересечь то, что она не может.
Но ребенок-Маквей знал: сооружение повреждено чередой недавних бурь. В эти дни никто не пересекал Белламов мост.
– Беги, Аннали! – торопил ворон. Он опустился на сломанную опору моста, будто указывая крыльями. – Ты должна пересечь мост сейчас!
Оглянувшись, Маквей увидел, что приближается разъяренная Сара, вытянув руки, в ярости и безумии сверкая глазами.
«Иду!» – решил он. И спрыгнул на мост. Тот поддался под ногами, закачался, жутко скрипя, заглушая раскаты грома. Маквей не отступил, даже когда, споткнувшись, тяжело приземлился на руки и колени.
– Беги, Аннали! Я не дам ей спуститься с горы. Здесь она построила себе клетку, здесь и останется.
Маквей снова чуть не потерял опору, но сумел ухватиться за толстый столб и удержаться от падения. Перепрыгнул через сломанную планку и опустился на четвереньки на другой стороне. Воющий ветер донес до него крик Сары:
– Это все мое по праву! Ты меня слышишь? Это мое!
– Тебе больше нечего бояться, – спокойно сказал ворон. – Стой неподвижно и знай: та, что хотела увидеть тебя и нас всех хуже, чем мертвыми, никогда не увидит больше ничего, кроме того мира, что сотворила на своем чердаке.
Маквей всматривался, пока не начало двоиться в глазах, наблюдал, не двигаясь, как Сара ступила на мост.
И видел, ужасаясь, как, сделав три шага, она провалилась сквозь доски, злобно ругаясь, но каким-то образом уцепившись за стойку. Ее крики слились с раскатами грома и вырвали Маквея из забытья.