— Господа, танковые группы Гудериана и Гота продвигаются. Нет никакого сомнения: они успешно завершат трехсоткилометровый бросок и соединятся в районе Минска. — Рундштедт отодвинул кресло, шагнул вперед, как бы требуя большего внимания. — Господа, я пришел к выводу: как на Западе, так и на Востоке подвижность — та же молния — душа военной грозы! Все остается по-старому. У нас все отработано. Удар. Прорыв. Окружение. Однако… — Он хотел бросить резкий упрек: «Я не доволен вашими действиями». Но сдержался и сказал хриплым голосом: — Перейдя границу, испытанные германские корпуса встретили на своем пути неразвернутую русскую армию. К нашему счастью, немецкий солдат ринулся на штурм еще не достроенных и как следует не вооруженных укреплений. К этому необходимо добавить: наша авиация захватила господство в воздухе, и на тех направлениях, где наносились главные удары, мы имели подавляющее превосходство в наземных силах. — Фельдмаршал поднял к небу холодные старческие глаза. — Само провидение подарило нам внезапность атаки. Но что же?! Наши подвижные войска сделали обычные шаги, и это произошло в те часы, когда оперативная обстановка требовала семимильных. — Он придвинул к столу громоздкое плюшевое кресло и, опускаясь в него, повторил: — Да, семимильных!
— Сегодня наши войска выйдут на оперативный простор. Мы оседлаем центральную магистраль и, захватив Луцк, нависнем над львовской группировкой красных, — словно о чем-то уже решенном и ясном, присаживаясь с генералами к столу, сказал Рейхенау.
— Смелое решение всегда самое наилучшее! — кивнул одобрительно Рундштедт.
Цейтцлер сказал:
— Через час мы сбросим в русском тылу десанты парашютистов. Они поднимут там шум и беспорядочную стрельбу. К ним на помощь сразу бросятся передовые отряды танковых дивизий с полевыми гаубицами, зенитными орудиями и минометами. Эти подвижные группы, так же как и на Западе, будут с ходу захватывать важные стратегические объекты, продвигаться на большую оперативную глубину и сеять там, в стане красных, панику и неразбериху. Все расписано объединенными штабами армий точно, согласно плану.
Клейст пошевелил седыми бровями:
— Стоит ли придавать значение какой-то заминке? Все равно десятого июля мы увидим золотые купола Киева.
Улыбка поплыла по морщинистому лицу Рундштедта.
— За киевские золотые купола! Хорошо?! А главное, за мосты через Днепр. Они сейчас дороже всякого золота. Мы должны захватить их в полной сохранности, быстро переправиться на левый берег и заставить русских сражаться с перевернутым фронтом. — Он поднял бокал и осушил его до дна глубокими глотками.