– Вы друг семьи Леви? – спросила Эбби.
– Нет.
– Я видела вас на кладбище. Или я ошиблась?
– Я действительно там был.
Эбби помолчала, ожидая какого-то объяснения, но вместо этого Кацка спросил:
– Здесь найдется место, где мы могли бы поговорить?
– А можно спросить, чем вызвана наша встреча?
– Смертью доктора Леви.
Эбби посмотрела на стеклянные входные двери. За ними ярко светило солнце, а она весь день не вылезала из больницы.
– У нас есть дворик со скамейками. Если не возражаете, можем пойти туда.
Октябрьский день выдался теплым. В саду, занимавшем бóльшую часть дворика, стояла пора хризантем. Они росли на круглой цветочной клумбе: коричневатые, оранжевые и желтые. В центре уютно журчал фонтан. Эбби и детектив присели на деревянную скамейку. Две медсестры, сидевшие на соседней, тут же встали и ушли в здание. Потянулись минуты. Молчание становилось все тягостнее, но только для Эбби. Ее спутник совсем не тяготился. Похоже, он привык молчать.
– Ваше имя мне назвала Элейн Леви, – наконец сказал Кацка. – Она же посоветовала побеседовать с вами.
– Почему?
– Вы говорили с доктором Леви в ночь с пятницы на субботу?
– Да. По телефону.
– А вы помните, в котором часу происходил ваш разговор?
– Около двух часов ночи. Я дежурила в клинике.
– Он вам позвонил? Или вы ему?
– Ему было все равно, с кем говорить. Доктор Леви позвонил в хирургию и попросил позвать дежурного ординатора. Дежурным ординатором оказалась я. На тот момент я вообще была единственным ординатором на всю клинику.
– Что заставило его звонить так поздно?
– Его беспокоило состояние одной из пациенток. У нее началась послеоперационная лихорадка, и Аарон хотел обсудить принимаемые меры. Рентген. Анализы. Вы все-таки можете мне сказать, зачем вам это нужно?
– Конечно могу. Я пытаюсь восстановить хронологию событий. Итак, около двух часов ночи доктор Леви позвонил в хирургическое отделение, и вы подошли к телефону.
– Да.
– А вы говорили с ним после этого? После двух часов ночи?
– Нет.
– Вы пробовали ему позвонить?
– Да. Оказалось, что он уже выехал из дому в больницу. Я говорила с Элейн.
– В какое время вы с нею говорили?
– Точно не помню. Вероятно, часа в три. Может, минут пятнадцать четвертого. У меня тогда голова была занята пациенткой, и на часы я не смотрела.
– А утром вы не звонили ему домой?
– Нет. Я несколько раз посылала ему вызов на пейджер. Ждала, что он позвонит, но он не звонил. Я знала, что доктор Леви где-то в клинике. Его машина стояла на служебной парковке.
– В какое время вы видели его машину?
– Я не видела. Ее видел мой друг… доктор Ходелл. Он приехал в Бейсайд около четырех часов утра. Простите, а почему убойный отдел вдруг решил заниматься самоубийством?