Кацка не ответил на ее вопрос.
– Элейн Леви утверждает, что примерно в четверть третьего ее мужу позвонили. Он сам взял трубку, потом оделся и вышел из дому. Вам что-нибудь известно об этом звонке?
– Нет. Возможно, ему звонила кто-то из медсестер. Разве Элейн не знает, кто звонил?
– Не знает. Ее муж сам ответил на звонок, а потом унес аппарат в ванную. Разговора она не слышала.
– В четверть третьего я ему не звонила. А теперь я очень хочу знать, почему вы задаете мне подобные вопросы. Вряд ли это та рутинная процедура, когда полиция опрашивает всех подряд.
– Нет, это не рутинная процедура.
У Эбби заверещал пейджер. Ее просили позвонить в ординаторскую. Ничего срочного, но ей осточертел разговор с детективом. Она встала со скамейки:
– Простите, мистер Кацка, но мне пора возвращаться к работе. Меня ждут пациенты. У меня нет времени отвечать на туманные вопросы.
– Ошибаетесь, доктор. Мои вопросы весьма специфичны, но туманными их не назовешь. Я пытаюсь выяснить, кто звонил доктору Леви поздно ночью и о чем вел с ним разговоры.
– Зачем?
– Это могло спровоцировать смерть доктора Леви.
– Уж не хотите ли вы сказать, что кто-то убедил Аарона поехать в клинику и там повеситься?
– Пока что я пытаюсь выяснить, кто с ним говорил.
– Почему бы вам тогда не обратиться прямо в телефонную компанию, или как это теперь называется? У них должно быть специальное оборудование. Они вам подскажут, с какого номера звонили.
– Это я уже сделал. Так вот: в четверть третьего доктору Леви звонили из Бейсайда.
– Ничего удивительного. Ему могла позвонить дежурная медсестра.
– Или кто-то еще, кто тоже в это время был в здании клиники.
– У вас уже готова теория? Получается, кто-то позвонил из клиники Аарону и сказал ему нечто такое, после чего он отправился вешаться?
– Мы рассматриваем не только самоубийство, но и другие версии.
Эбби посмотрела на Кацку. Ей показалось, что она недопоняла. Эбби медленно села. Оба молчали.
Медсестра выкатила из здания коляску с женщиной. Некоторое время обе любовались хризантемами, затем коляска поехала дальше. Единственным звуком, нарушавшим гнетущую тишину, было мелодичное журчание фонтана.
– Получается, его могли убить? – спросила Эбби.
Кацка не торопился с ответом. Вглядываясь в его лицо, Эбби почти знала ответ: «Да, могли». Но пока детектив сидел неподвижно. Он был не из тех, кому вечно мешают руки.
– Аарон повесился… или нет? – напрямую спросила Эбби.
– Результаты вскрытия свидетельствуют об асфиксии.
– То есть они были вполне ожидаемы. Следовательно, это самоубийство.
– Весьма вероятно.