Новым светом озарили вы.
Слава и тебе, Великий город,
Сливший воедино фронт и тыл,
В небывалых трудностях который
Выстоял. Сражался. Победил.
В. Инбер
Ленинградцы возвращались к мирной жизни. Восстанавливалось разрушенное войной народное хозяйство. Уже были заложены Московский и Приморский парки Победы. Возвращались из эвакуации фабрики, заводы, институты. Город хорошел на глазах. В первые же послевоенные дни Шестаков, Фирсова и Визель демаскировали шпили Инженерного замка, Предтеченской церкви, купола Никольского собора и несколько ранее – шпиль Адмиралтейства. Прошло более десяти лет, прежде чем шпиль Петропавловского собора, изрядно потускневший после маскировки, покрылся свежей позолотой.
До декабря 1946 года Ольга Фирсова работала в ГИОП, занималась обмерными и аварийными работами. Не забывала и о спорте. Вместе с Шестаковым выезжала для горных восхождений на Кавказ. По своей основной профессии Ольга Афанасьевна руководила хоровыми коллективами в клубе ЛГУ имени Жданова и во Дворце культуры имени Ленсовета. В 1979 году О.А. Фирсова стала заниматься музыкальным воспитанием детей.
Скромная должность работника детского учреждения приносила Фирсовой душевное удовлетворение. Только в 68 лет она вышла на пенсию. Ей было уже около семидесяти, когда за консультацией к ней обратились сотрудники «Гипроречтранса», которым понадобилось зимой монтировать высокие краны в военном порту. Эти работы недопустимы без тщательной страховки. Ольга Афанасьевна прочитала несколько лекций матросам и курсантам, а затем провела с ними практические занятия по страховке. Она вела активный образ жизни, часто встречалась с молодежью. Трудно перечислить все отечественные газеты и журналы, которые публиковали о ней различные материалы.
В последние годы Ольга Афанасьевна жила с дочерью в Германии и умерла там 10 декабря 2005 года в возрасте девяноста четырех лет. Ее прах перевезли в Санкт-Петербург и захоронили на Северном кладбище.
А теперь о других друзьях моей молодости.
В послевоенное время Михаил Иванович Шестаков полностью переключился на высотные работы. К виолончели уже не притрагивался. Вот как объяснял это Олег Афанасьевич Фирсов (брат Ольги Фирсовой): «Шестаков был человеком незаурядным, многое было дано ему от природы. Но в то же время он казался человеком, обиженным на судьбу, на обстоятельства, которые не давали ему развернуться. Как виолончелист он играл не хуже других. Но виолончель ничего не сулила ему в будущем. Он не хотел быть рядовым, одним из оркестрантов. Будучи человеком творческим, он искал другое применение своим силам, способностям. И нашел себя в высотных работах, сколотил бригаду верхолазов».