– Там что, Каторжник? – спросил Дезмонд.
Я кивнула – и в голове тут же щелкнуло. Это мы называли его Каторжником. А в школьных журналах он значился как Теодор Вашингтон.
– Он кузнечиковый хомячок? – спросила я Элзи, и та кивнула.
– Вы о чем? – не понял Дезмонд.
– О боже, – пробормотала я и прикрыла рот ладонью. Уши пылали – не то от удивления, не то от стыда. Раньше мне не приходило в голову спрашивать, в кого он превращается – но, похоже, сегодня у всех был день разоблачений. Правда, теперь уже я чувствовала себя предательницей, потому что выдала секрет Теодора перед Дезмондом.
– Да брось, – сказал тот, округлив глаза. – Каторжник – хомячок?
В этот момент байки начали тормозить, и вопрос остался без ответа. Впрочем, он уже был и не нужен.
Каторжник остановил байк, водрузил на обочину необъятный мотоциклетный ботинок и приспустил темные очки. Остальная банда выстроилась полукругом и тоже заглушила моторы. Я терялась в догадках, что они думают, но мой звер-радар указывал только на одного. Увы, в такой толпе я не могла сказать, на кого именно.
– Что со штатским? – спросил Каторжник Элзи, указывая на Дезмонда.
Та пожала плечами.
– Тетушке Минь он нравится.
– Еще бы, – и он повернулся ко мне. – Привет, красотка. Поймала сегодня волну?
Я не удержалась от улыбки.
– Было не до того, красавчик. А что, копы уже выпустили тебя из-под надзора?
Каторжник ухмыльнулся и снова надвинул очки.
– Ну, это же не колония. Расслабься. Сегодня мы подрабатываем такси.
– Они что, все Зверлинги? – прошептал Дезмонд.
Я покачала головой и залезла на сиденье позади Каторжника. Дезмонд и Элзи секунду поколебались, но потом все же присоединились к двум другим байкерам. Каторжник завел мотор.
– Держись, – только и сказал он, прежде чем поднять байк на дыбы.
Вокруг замелькали, сливаясь в золотую полосу, вечерние огни. Я лихорадочно вцепилась в Каторжника, боясь, что меня сдует, и он довольно рассмеялся.
Я не знала, о чем попросила его тетушка Минь, но это явно было дело Зверлингов, и оно вовлекло уже слишком много людей. В том числе штатских. Пятипалых. Как ни назови, а их присутствие все усложняло. Каторжнику наверняка пришлось объяснить своей банде, что они забыли на территории «мексиканцев», и теперь меня грызла мысль, что столько людей знают мой секрет. Пять месяцев тщательной маскировки пошли коту под хвост.
Однако затем я вспомнила про Джоша и поняла, что у меня не было другого выбора. Что сделано, то сделано. Впрочем, меньше нервничать я от этого не стала.