Недоуменно хмурясь, Джеймс наблюдал за Фэйрчайлдом. Наконец тот взглянул на небо, остановился и поплелся обратно к Академии. Испугавшись, что его сейчас обнаружат, Джеймс уже приготовился выпрыгнуть из укрытия и припустить к другой двери, но Мэттью не обратил на черный ход никакого внимания.
Вместо этого он подошел к стене Академии. Такой странный и серьезный в своей черной форме, со светлыми волосами, растрепавшимися от ветра и намокшими от дождя, Мэттью подставил лицо под струи воды, льющиеся с неба. Выглядел он в этот момент совершенно несчастным – ничуть не радостнее Джеймса.
Бессмыслица какая-то. У Мэттью Фэйрчайлда было все и всегда, а у Джеймса – даже меньше, чем ничего. И от этого он разозлился.
– Что с тобой стряслось? – крикнул он.
Мэттью вздрогнул всем телом, едва не подпрыгнув. Повернувшись к Джеймсу, он уставился на бывшего соседа по комнате немигающим взглядом.
– Чего?
– Возможно, ты все-таки успел заметить, что моя жизнь сейчас не подпадает под определение идеальной, – процедил Джеймс. – Так что, может, перестанешь ломать трагедию одного актера из-за каких-то пустяков и…
Мэттью больше не прислонялся к стене Академии, а Джеймс больше не сидел на ступеньке. Оба стояли, и на этот раз не на тренировочной площадке. Эрондейлу вдруг пришла в голову мысль, что они сейчас подерутся, – и если это случится, они могут здорово друг дружку изувечить.
– О, прошу прощения, Джеймс Эрондейл, – осклабился Мэттью. – Я и забыл, что тут никто не может даже слово сказать или вздохнуть, не подвергшись вашей объективной критике. Видимо, я действительно разыгрываю спектакль из-за каких-то пустяков, раз ты так говоришь. Ангелом клянусь, я бы с радостью поменялся с тобой местами! Вот сию же секунду.
– Ты бы поменялся со мной местами? – заорал Джеймс. – Какую чепуху ты несешь! Я и не знал, что ты такой тупой. Зачем бы тебе это понадобилось? И зачем ты вообще это сказал?
– Может, затем, что у тебя есть все, чего я хочу? – прорычал Мэттью. – А тебе это, кажется, даже не нужно.
– Что? – ошеломленно переспросил Джеймс. Он что, угодил в параллельный мир, где небо – это земля, а дни недели идут задом наперед? Потому что иного объяснения этому просто нет. – Что? Что у меня есть такого, чего не хватает тебе?
– Тебя отправят домой по первому же требованию, – ответил Фэйрчайлд. – Они всеми силами пытаются тебя выгнать. А меня, что бы я ни делал, никто никогда отсюда не вышвырнет. Ну, неудивительно. Не исключать же из Академии сына Консула.
Джеймс моргнул. Капли дождя скользили по лицу, вниз по шее, заливались за воротник, но он едва их чувствовал.