Но Фиола обратила светящиеся глаза на параллелограмм, отчеркнутый Фомальгаутом, Альтаиром, Арктуром, Сириусом и Капеллой, в центре его сияли три малозаметные, дорогие моему сердцу звездочки — Поллукс, Альфа Центавра и Солнце.
— Ты хорошо выбрала, — сказал я торжественно. — Мы оттуда, Фиола. — Я показал на Солнце.
Она удивилась, что Солнце маленькое. Я ответил, что просто оно очень далеко. Фиола задумалась.
— Вы могущественны, люди, — сказала (вернее просветила и пропела) она. — Когда вы опустились на нашу планету, некоторые решили, что вы божества, так сверхъестественно было ваше появление.
— Теперь вы, однако. понимаете, что мы обыкновенные существа? Не лучше вас.
Она покачала головой, глаза ее засверкали сумеречно и влажно. Задумываясь, она становилась похожей на опечаленного ребенка.
— Во многом вы даже хуже нас. Вместе с тем вы безмерно превосходите нас.
Я попросил объяснения. Отныне мы были способны беседовать на любые темы. Вскоре я убедился, что легко разбираю лишь простые понятия, а сложные мысли ей приходилось повторять по два-три раза, пока я постигал их. Она начала с того, что при первом знакомстве люди кажутся беспомощными.
— Вы неповоротливы, неспособны к быстрым движениям. И, может, самое главное: вы жизнедеятельны лишь в узком интервале условий, чуть измени их — вы погибаете. Вы не переносите ни жары, ни холода, ни разреженного воздуха, ни больших давлений, ни жестких излучений, ни длительного голода, ни жажды, ни перегрузок. Выбрось любого из вас без орудий и машин во внешний мир — что с вами будет? Даже средства общения у вас до удивления несовершенны — речь груба и медленна, прямой передачи мысли вы не применяете. Спектр существования людей настолько узок, что трагически превращается в линию — жизнь человека висит на этой линии, как на волоске. Мы во многом совершеннее вас. Хоть мы и предохраняемся от жестких излучений нашего безжалостного светила, зато мы легко дышим и при одном, и при сорока процентах кислорода, переносим стоградусную жару и стоградусный холод, понимаем друг друга без звуков и цветов, и звуки, и цвета лишь сопутствуют прямой передаче наших мыслей, мы не тонем в воде, месяцами живем без пищи и питья, не умираем, если не поспим неделю. И каждый из нас хранит в мозгу все знания, накопленные обществом, мы не нуждаемся в справочных машинах, чтобы вызвать к делу свои знания. Вот каковы мы — и каковы вы. Когда знакомишься с вами, поражаешься, что вы, такие беспомощные, все же существуете, что вы не погибли на заре своей истории.
— Это потому, что мы заставили наши недостатки служить нам. Наше могущество — оборотная сторона наших слабостей.