Вызнав у господина Шмидта максимум подробностей об Августе-Елизавете Дараган и удостоверившись, что она ни за что, никогда, ни при каких обстоятельствах не будет настаивать на своих правах, Радзивилл принялся искать актрису, которая могла бы с успехом сыграть роль русской принцессы-затворницы.
Полякам с давних пор, когда они поддержали царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного, и помогли ему, пусть ненадолго, захватить отеческий престол, понравилось подсаживать на русский трон каких-нибудь нечаянных людей. Заменить Дмитрия они попытались Лжедмитрием — монахом-расстригой Гришкой Отрепьевым, Тушинским вором. Не повезло, и их пыл на какое-то время остыл… Но теперь, после поражения Барской конфедерации, у гонористых шляхтичей просто-таки руки тряслись от нетерпения снова внедрить в Россию своего человека — желательно не одного.
Конечно, наиболее действенной их акцией была организация восстания Емельяна Пугачева, среди ближайших соратников которого было немало поляков, старательно выдающих себя за русских мужиков. И вот Пугачев под именем императора Петра III Федоровича, чудеснейшим образом спасшегося после покушения в Ропше, двинулся по Волге, все вокруг себя предавая огню и смерти. Однако мстительный Радзивилл счел, что не мешает потрепать нервы Екатерине еще каким-нибудь образом. Например, выставить на сцену дочь Елизаветы Петровны от ее морганатического брака с Разумовским…
Вот было бы преотлично, кабы успеха добился и Петр III, и принцесса Елизавета-Августа!
Радзивилл в своей польско-французской страсти к романтическим эскападам был при этом не в ладах с логикой и не учитывал одной малой малости: успех одного самозванца начисто исключал успех другого! Либо трона добивается Петр, либо Елизавета-Августа. Если к цели придут оба, то между ними неминуема кошмарная свара, которую придется расхлебывать тем же полякам… Но и это были мелочи, на которые не стоило оглядываться. Предстояло еще найти актрису на роль русской принцессы!
Понятное дело, это было не так легко. Но, как говорится, толцыте — и отверзется, ищите — и обрящете. Поляки стучали, стучали, искали, искали… И наконец-то нашли то, чего так страстно желали!
Счастливчиком, обнаружившим вожделенный бриллиант, оказался Михаил-Казимир Огинский, посланник польского короля, хлопотавший при дворе Людовика XV о помощи конфедератам, а заодно о поддержке турецкого султана, который уже держался на последнем издыхании в результате побед русского оружия на суше и морях. Как-то, отираясь в приемных и прислушиваясь к сплетням, Огинский узнал о прибытии в Париж весьма загадочной особы. Она называет себя русской, носит титул принцессы Владимирской, а зовут ее то ли Алиной, то ли Али-Эмете. Воспитана она была дядей в Персии, а теперь хочет отправиться в Россию, чтобы отыскивать некое баснословное наследство. Кстати, персидский дядюшка тоже чрезвычайно богат, и все его несметные сокровища непременно перейдут когда-нибудь к Алине.