– Зачем тебе это? – неожиданно спрашивает она. – Почему это для тебя так важно?
Прошлое вновь разворачивается перед ним яркие картины. Кабинет, мужчина в форме. Лилии в доме в Марлоу, Чарли Росс, золотые часы и строгая рубашка. «Что ты можешь? Все, что надо». Коридор в доме на ферме…
Он не ответил на ее вопрос.
– Полагаешь, сможешь меня спасти? – Глаза кажутся огромными на худом, бледном лице. – А что, если у тебя не получится? Вдруг это невозможно?
Карла на кладбищенской скамейке. Карла берет его руку.
– Ничего невозможного нет, – говорит Йоханссон. Надо верить, что все получится.
Они больше не произносят ни слова. Он косится на нее и видит, что она смотрит вперед, но глаза ее при этом пусты.
Йоханссон касается ее руки в 7:55. Поток пациентов иссяк. Больные в тяжелом состоянии и ходячие раненые ждут приезда скорой помощи. Кейт сидит на стуле у раковины, опустив голову, но, почувствовав его прикосновение, поднимается, готовая принять очередного пациента.
– Я ухожу, – говорит он.
Райли склоняется над раковиной и поворачивается к Йоханссону.
– Хорошо, – говорит Кейт. – Тогда я пойду с тобой.
Она поднимается в комнату, чтобы взять куртку.
– Значит, уже? – произносит Райли.
– Уже.
– Ты не собрал вещи.
– У меня их все равно отберут. Оставь себе.
И Райли кивает.
Скрип двери. Кейт появляется в куртке, которая на несколько размеров ей велика.
Он распахивает перед ней дверь на улицу, Кейт делает шаг и оборачивается.
– Со мной все будет в порядке, – обращается она к Райли. Хотя могла бы сказать: «Прости».
День 24: пятница
КАРЛА
Наступает промозглая, холодная пятница. Утренний кофе не имеет вкуса. Так вот что значит руководить большой операцией: все остальное в жизни перестает существовать. Еда, секс и сон теряют значимость. Вы полностью поглощены работой. Для вас существует только она.
Именно это и происходит сегодня, несмотря на то что мы начали действовать слишком поспешно: у нас недостаточно людей на местах, многое еще не выверено. Но и я, и Крейги стараемся об этом не упоминать. Он сейчас на том конце провода, потому что я выбрала его за усердие, способность справиться с трудной задачей и упорство. Он уже начал работать по этому делу и будет заниматься им и дальше.
– Камеры наблюдения? – спрашиваю я.
– Контролирую, – отвечает он. – Ворота лагеря.
На моем экране то же самое. У ворот в свете тусклого фонаря курят, притоптывая от холода, охранники.
– Все готовы? – спрашиваю я.
– Ждут команды.
Часы на экране мигают и показывают 8:00.
На пропускных пунктах поднимаются железные решетки, отпираются главные ворота, и внутрь проезжают бронированные машины скорой помощи, наполовину скрытые облаками выхлопных газов.