Когда Йоханссон пропал два года назад, проекта еще не было. Проект появился после тюремных бунтов и был связан со спадом и всплеском преступности, переполненностью тюрем и сокращением бюджета… Пять тысяч осужденных были перевезены из переполненных тюрем в городок на окраине, опустошенный в связи с реконструкцией и экономическим спадом, и временно помещены под охрану частной фирмы. Временно, но это могло длиться годами. И был задуман эксперимент, он выглядел очень по-американски, создали даже сайт, расхваливающий выдвинутую теорию.
– И что за эксперимент? – спрашивает Йоханссон.
– Цель его – научить преступников жизни в обществе.
– В обществе других преступников?
– Верно.
Где он был? Что ему надо узнать? Впрочем, он всегда был человеком основательным и дотошным.
– И взамен они получают…
– Более широкие возможности и свободу в ограниченной охраняемой среде.
Ключи от своих комнат. Доступ к телевизору и газетам. Неограниченное количество свиданий с родными. Возможность самоуправления и создания советов, а также установления правил. Поддержку в получении образования, профессиональной подготовки, помощь при открытии собственного дела. К их услугам объекты здравоохранения, спортивные сооружения, даже ресторан.
– И они в безопасности? – спрашивает он, внимательно ее выслушав.
– Постоянное патрулирование вооруженной охраной для поддержания порядка и обеспечения безопасности всех жителей.
– Ты наизусть заучила?
– Все это есть в Интернете.
– Звучит слишком красиво, чтобы быть правдой.
– Но это возможно.
Год назад там произошел пожар, дым стоял до горизонта. Это едва не попало в газеты. Прошло лишь восемь месяцев с начала Программы. Мы делали вид, что такого места не существует. Но на самом деле оно есть. У людей «бессрочные» приговоры. Они могут только войти на территорию, но никогда не выйдут оттуда. За ними закрывается дверь, и о них все забывают.
– И кто эти люди? – спрашивает Йоханссон.
– В основном те, кто выбрал карьеру преступника. Воры, рэкетиры, сутенеры, торговцы наркотиками и людьми, убийцы… но не педофилы и не террористы. Насколько мне известно, по крайней мере.
– А психи?
– Официально нет: им нельзя доверить прием лекарств. А неофициально?… Дюжины, может, сотни. Все учатся быть законопослушными гражданами.
– Применение силы?
– А ты как думаешь? Чарли Росс находился там с самого открытия. Прибыл с первой партией. Через три месяца он умер. Не своей смертью.
Йоханссон и глазом не моргнул. Разумеется, ему было об этом известно. С Чарли Россом ему приходилось иметь дело десять лет назад, и они встречались лишь однажды. Живым Росс их совершенно не интересовал, и смерть его ничего не изменила.