Когда на сцену ворвались два внедорожника, и из них высыпались двенадцать мужчин, Сэмми был почти уверен, что у них в голове хаос, но не мог быть уверен в их чуждой природе. Он не мог стрелять по ним, пока они не попытались бы выбить парадную дверь. У них не было шансов. Множество выстрелов, потребовавшихся для того, чтобы их убить, подтвердили, что они не были людьми.
Сэмми не знал, могут ли искусственные люди убивать друг друга так же, как поступают люди, но склонялся к тому, что не смогли бы. Так что, скорее всего, те трое, что появились из первой машины, и стрелок, появившийся в «Шеви», были его человеческого вида, с настоящей кровью в венах.
Тем не менее, он захотел провести диалог между ними перед тем, как позволить войти на станцию. Он привлек их внимание одиночным выстрелом из винтовки по ветровому стеклу внедорожника одного из мертвых мужчин, а затем крикнул:
— Люди, кто вы?
* * *
Когда парень с крыши спросил, кто они такие, мистер Фрост крикнул, что он из ФБР, и продиктовал какой-то идентификатор, но мистер Лисс сразу обиделся.
— «Люди, кто вы?» — сказал старик, повторяя вопрос парня на крыше, но издавая звук, как будто это было сказано надменно, чего не было. — «Люди, кто вы?» Ты собираешься впускать только особенных людей, которые ходили в университеты, где каждый болван надевал смокинг и короткие гетры, только людей, пьющих чай с оттопыренным мизинцем? Этот город попал в ситуацию худшую, чем Детройт[89], а ты задираешь нос? Ты не собираешься впускать какого-то вонючего старого бродягу, потому что он всего лишь чуть воняет — чего, на хрен, совсем нет! — потому что на нем нет цилиндра?
Намми подумал, что мистер Лисс подождет ответа на свой вопрос, но старик вместо этого сделал глубокий вдох с фырканьем, который сделал выпятил его грудь и сделал его выше, и перешел на самый разгневанный свой голос. Его лицо выглядело таким раскаленным в свете фонарей автостоянки, что снег, скапливающийся на его бровях, должен был растаять. Он перекрикивал бедного мужчину на крыше, который начал что-то говорить:
— Кто мы такие, так это те самые люди, кто может спасти этот несчастный городишко от напасти монстров, о которых болтал в эфире твой слащавый диктор. Я бродяга, тот, кто рядом со мной — тупица, по чьим-то меркам, а тот, который смотрит на нас, докажет любому дураку, что мы настолько человечны, что человечнее не бывает. Давай, мальчик, делай свою часть, скажи ему, что ты тупой.
Намми сказал:
— Он прав. Я такой. Я тупой и всегда был таким. Я не хочу, чтобы он это говорил. Он это не со зла.