— По-барски норовите нас баловать, — промолвил Морозов.
— Так и надо, товарищ, — заметил Гурьян. — Жилье и брюхо обеспечивают нам дальнейшее развертывание прииска.
— Это мы понимаем, а только и нежить нашего брата вредно. Запусти-ка сюда забегаловку, так она тебе устроит свинячью культурность.
— А мы их приучим, не беспокойся.
Гурьян взял Антропова под руку и отвел в сторону.
— Вам придется переключиться на несколько дней, — сказал он. — К концу августа мы должны перенести к обогатительной фабрике старые мастерские и заложить новое здание для механического завода.
— Вот это темпы! — Всегда сдержанный инженер поднял удивленные глаза.
— Да, да, Виктор Сергеевич, дело так обстоит… К Улентую теперь присматривается Москва. Прииск становится заметным.
— А как с оборудованием?
— Оборудование готовится вне очереди. Поправляйтесь хорошенько и за большое дело… В ноябре мы вас отправим в Крым или куда пожелаете сами… Надо копить силенку. Американскую фабрику берется установить Зайцев при помощи Вандаловской и вашей… Постараемся обойтись без дорогих и «знатных» иностранцев… Задача почетная, Виктор Сергеевич.
Гурьян тряхнул слабую руку Антропова и, уже забыв о Пеночкине, пошел вдоль прямой линии построек, пахнущих смолой.
Разведки возобновились. В печати, в разговорах специалистов золотой промышленности Улентуй опять упоминался рядом с Леной, Витимом, Бодайбо и Енисеем. Улентуйцам приходилось увольнять забегаловцев, отказывать новым рабочим, осаждавшим прииск ежедневно. А люди были нужны. Богатые месторождения ждали человеческого труда, но труд еще не мог использоваться, не мог оплодотворить полностью вдовствующие недра. Бегуны и бутары не справлялись с «Гора», не извлекали драгоценного металла из руд и песков, он уходил в эфеля вместе с сопротивляющейся породой. Нужно было строить иловые и эфельные заводы, быстрее создавать мощную американскую фабрику.
…Гирлан просматривал последнюю статью об Улентуе в сибирской краевой газете. На скульптурно-мертвом лице иностранного специалиста не вызвали оживления ни механизация рудника, ни открытие богатых месторождений. Но, пробежав последний абзац, он быстро подчеркнул строчки синим карандашом. Холодные глаза иностранца расширились. В концовке говорилось о вредительстве на Улентуе и других золотопромышленных предприятиях.
Газета хрустнула в костлявых пальцах Гирлана. В танцевальном зале роскошного ресторана «Савой» оркестр заиграл модный фокстрот. Сквозь зеркальные стекла дверей Гирлан видел, как вся в черном, с пышной прической прошла с каким-то восточным франтом счастливая Надежда Васильевна.