Однако работа в НКИД продолжалась недолго. Независимо державшийся Поливанов быстро поссорился с не терпевшим возражений Троцким, тот обвинил его в «получении корзины с подношениями» от персидского посольства и отдал под суд, который, правда, кончился оправданием (в 1937 г. Поливанов укажет, что до того это был единственный случай, когда он оказывался под следствием). Позже Троцкий даст в воспоминаниях уничтожающую характеристику Поливанова, назвав «мелким чиновником». В начале 1991 г., как раз в дни столетия со дня рождения ученого, эту характеристику в «Правде» пересказал без ссылок на Троцкого историк В. Т. Логинов. Тогда я единственный раз в жизни организовал коллективное письмо в газету, собрав в защиту памяти Поливанова подписи ряда видных лингвистов, письмо не напечатали.
Вместо этого с февраля 1918 г. Поливанов занимался политработой среди петроградских китайцев, создал «Союз китайских рабочих», позже, уже вступив в партию, организовал китайскую ячейку РКП(б). Один из его китайских подопечных впоследствии вспоминал: «Ответственный работник – товарищ Поливанов, говоривший по-китайски, часто проводил с нами, китайскими рабочими, беседы на политические темы, обучал русскому языку. С помощью товарища Поливанова и китайской коммунистической ячейки я понял глубокий смысл свершившейся революции». Есть данные и о том, что с отрядами красных китайцев он (без руки!) воевал на фронтах гражданской войны. Но, по одной из версий, именно работа с китайцами привела к пороку, осложнявшему потом всю его оставшуюся жизнь: он стал наркоманом (по другой версии, он пристрастился к наркотикам еще раньше). Об этом ходило много устных рассказов, а следственное дело, к сожалению, их подтверждает. В него подшит и такой документ, составленный на следующий день после ареста: «З/к Поливанов, страдающий наркоманией, нуждается ежедневно в 2-х кратной инъекции героина. Врач Зайцева». При этом порок не разрушил интеллект ученого, никогда не прекращавшего деятельность.
В 1919 г. Поливанов стал членом РКП(б), и в этом же году 28-летний ученый становится профессором, продолжает собираться и ОПОЯЗ. О том времени позже вспоминал В. А. Каверин: «Поливанов приходил в солдатской шинели, слегка прихрамывая, вежливый, спокойный, говорящий тихим голосом и слушающий собеседника с глубоким интересом… Изумление взыскательного Тынянова, несомненно чувствовавшего в Поливанове человека необыкновенного, поражало меня. Не понимая сущности их разговоров – я был тогда студентом первого курса, я чувствовал, что полушутя, между прочим Поливанов высказывает необычайные по глубине и значению мысли. Об этом нетрудно было судить – не по Поливанову с его изысканностью и небрежностью, а по Тынянову, у которого взволнованно загорались глаза. Он приходил и оставался иногда надолго, на несколько часов, устраиваясь в холодном кабинете хозяина и утверждая вполне серьезно, что лучше всего ему работается, когда в комнате не более восьми градусов тепла… Словом, он был фигурой странной, загадочной и, естественно, вызывавшей у меня, студента, глубокий интерес… У меня всегда было ощущение, что научные факты, о которых он говорит, это не просто факты, а события, и что среди этих событий он чувствует себя, как дома». Таким его изобразит Каверин под именем профессора Драгоманова в романе «Скандалист, или вечера на Васильевском острове».