Обуздать ветер (Алесько) - страница 4

— Хочешь, чтобы тебя научили, отрубив уши или вырвав ноздри, как каторжникам? — я покосился в сторону двух банок, занятых помянутыми братками. Мне они не в новинку, сталкивался в притонах и каталажках, а вот Корня от них чуть ли не выворачивало. Интересно, как у айров жизнь устроена, неужто преступников нет?

Мои убеждения подействовали, и постепенно приятель привык не обращать внимания на брань, плеть и проклятущее весло, вверное нашей троице: ему, мне и нанявшемуся по своей воле на галеру бродяге и бывшему каторжнику Жженому, здоровенному мужику, кличку свою получившему за богатый и обширный, но большей частью неприятный жизненный опыт.

Если б не эта мускулистая парочка, меня скормили б рыбам еще в первый месяц. Мужики прикрывали слабого товарища, гребя, считай, за троих, когда я совсем выбивался из сил. К счастью, руки быстро окрепли, и Корню уже не приходилось уламывать Жженого не выдавать хилого друга надсмотрщику.

…До сегодняшнего дня, когда несколько часов гребли против ветра вымотали меня окончательно. Хотя, может, труд здесь был и не при чем. Я еще утром проснулся в настроении, с которым лучше всего отправляться стучать в ворота Небесной Хозяйки. Не знаю, сколько мы с Корешком вкалывали на галере, со счета сбились очень быстро, но, подозреваю, год оттрубили точно. И мне вдруг с необычайной ясностью открылось, что впереди ничего хорошего не ждет. Весь остаток короткой жизни буду ворочать неподъемное весло под сводящий с ума глухой ритм барабана и ругань надсмотрщика, есть опротивевшую в первую же неделю кашу и ощущать «ласки» плети на спине и плечах. Никогда больше не искупаюсь в море, не вдохну полной грудью запах леса, не увижу звездное небо над степью. И не то что Малинку не поцелую, я и просто женщину никогда больше не обниму.

Сбежать отсюда невозможно, выкупать меня никто не станет. Потерпи галера крушение во время шторма, и мы с Корнем уйдем на дно вместе с ней, прикованные за ноги к деревянному брусу, идущему под банками. Захвати нас пираты, и мы просто сменим хозяина…

Эти мысли были как смертный приговор, как гвозди в крышку гроба. Они вытянули из меня последние силы, и я сдался. Бросил весло, согнулся, уронив голову на руки, подставляя спину под плеть, которая не замедлила там прогуляться.

— Эй, Перчик, — забеспокоился Корень. — Что-то ты быстро сегодня выдохся. Заболел?

— Нет. Просто устал. Хочу к рыбам.

— Кончай хандрить…

Но я не слушал, неожиданно осознав, что пришла моя смерть. Айр еще пытался уговорить надсмотрщика, а потом замолчал, плеть гуляла и гуляла по моей спине…