Это правило знало лишь одно исключение: Алиссия.
Лорн молча постоял, глядя на дом своего детства. Для него это был в первую очередь дом его отца — дом, где овдовевший учитель фехтования состарился и умер.
Ставни были закрыты.
Лорн попробовал открыть дверь. Она была заперта, но шаталась на петлях. Надавив плечом, Лорн без особых усилий высадил ее.
Он замер на пороге, вдыхая запах затхлости и старой пыли.
Затем вошел.
Он едва видел в темноте. Тем не менее обстановка была привычной, и, казалось, все предметы стояли на тех же местах, что и…
Что и целую вечность назад.
Или, по крайней мере, на тех же местах, что и во время последнего приезда, когда Лорн заехал навестить отца, возвращаясь из Сарма и Валланса, где он отыскал Алана. Конечно, он ни словом не обмолвился ни о своем задании, ни о зависимости от кеша, в которую впал принц Верховного королевства. Даже своему отцу. Даже королевскому учителю фехтования.
Несколькими днями позже Норфолд конфисковал у Лорна шпагу и арестовал его.
— Кто вы такой? — вдруг прозвучал женский голос за спиной Лорна. — И что вам здесь нужно?
Лорн повернулся, и неяркий свет фонаря тотчас ослепил его. Он поднес руку к лицу, закрывая глаза.
— Предупреждаю: если я позову солдат, то только для того, чтобы они унесли ваш труп! — пригрозила молодая женщина, встав в дверях. — Отвечайте немедленно!
Одетая в штаны, рубашку и камзол, она размахивала фонарем в левой руке и держала шпагу в правой.
— Наэ? — произнес Лорн. — Наэ, это ты?
Молодая женщина растерялась:
— Л… Лорн?
Она подняла фонарь, и свет переместился на ее лицо, прекращая слепить Лорна. И он узнал эти большие черные глаза, и этот непокорный взгляд, и этот нежный отблеск в глазах, и эту левую щеку, рассеченную некрасивым шрамом.
Наэрис.
— Да, Наэ. Это я.
— Лорн!
Она поставила фонарь, бросила шпагу, подбежала к нему и прижалась своим стройным, крепким телом. Лорн смутился. Он не знал, куда девать руки, но потом обнял ее в ответ.
Молодая женщина была так взволнована, что не могла подобрать слова:
— Это… это ты, это в самом деле ты… Я… я думала, что…
— Меня освободили, Наэ. Оправдали.
— Но как? — спросила она, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть ему в глаза. — Мы не знали, что ты…
Она улыбалась, глядя на него со слезами на глазах.
— Меня освободил Верховный король, — сказал Лорн. — Я…
Но Наэрис прервала его:
— Нет, не здесь. Идем, — произнесла она, увлекая его за собой. — Сейчас ты нам обо всем расскажешь. Папа будет счастлив…
Она замолчала, разом сделавшись серьезной.
— Что такое? — встревожился Лорн.
— Мне… Мне так жаль, Лорн. Я о твоем отце.