Солдат не заставил себя просить. Оглядевшись, он быстро перелил содержимое миски Камиллы в свою и пробормотал:
— Вот так будет неплохо!
— Спасибо, — поблагодарила его Камилла. — Как твое имя?
— Гаспар.
— Ты не из Пьемонта?
— Нет, я из Савойи.
— Вот как! Значит, мы земляки. Я тоже родилась в Савойе…
— А где, если не секрет?
— Возле Анси.
— У меня там живут родственники. Но сам я родом из Морьенна…
Несколько минут они обменивались воспоминаниями о разных уголках своего родного края. Камилла ловко перевела разговор на местную кухню, а потом перешла к кухне гарнизонной.
— А хлеб, — внезапно спросил парень, пристально глядя на кусок, от которого Камилла время от времени отщипывала по крошке, — вам он тоже больше не нужен?
Сдерживая улыбку, она отщипнула последний кусочек и протянула оставшийся ломоть солдату:
— Держи, ешь.
— Так вы уверены, что больше не голодны?
— Разумеется, — солгала она.
В действительности ей страшно хотелось есть, просто она привыкла есть медленно. Она никогда не набрасывалась на пищу, как делал это сидевший рядом с ней молодой солдат, усиленно работавший челюстями; впрочем, тот не мог понять, как можно тянуть с едой: если перед тобой еда, надо есть!
Но Камилла не пожалела о своем поступке, потому что, насытившись, солдат проникся к ней доверием и пустился в весьма любопытные откровения. Постепенно к ним подошли его товарищи, которые стали дополнять его рассказы. И вскоре все они уже разговаривали с девушкой как со старым приятелем.
Д’Амбремон, издали наблюдавший за этой сценой, с тревогой смотрел, как вокруг Камиллы образовывается плотный круг солдат; видя, с какой легкостью Камилла завоевала доверие гарнизона, он почувствовал укол ревности и счел необходимым вмешаться:
— Капитан!
Девушка мгновенно вскочила; тон шевалье был весьма далек от любезного.
— Что случилось, полковник? — спросила она, не двигаясь с места.
— Вы очень обяжете меня, если подойдете поближе. Мне надо с вами поговорить.
Она ошибалась или же Филипп действительно был рассержен? Встревоженная, она встала и, пообещав своим сотрапезникам продолжить начатый разговор, направилась к своему начальнику.
Совершенно невозмутимый, шевалье стоял скрестив руки на груди и ждал ее. Однако Камилла уже научилась распознавать, когда он бывал недоволен, и сейчас ясно видела, что он чем-то рассержен.
— Филипп? — вопросительно прошептала она.
— Кажется, я просил вас не отходить от меня далеко, — процедил он сквозь зубы.
— Но… Я никуда не отходила! Я просто разговаривала с солдатами.
— Для этого не надо было садиться так далеко от меня. Тем более что я не узнал ничего интересного…