Он понимал, что ему необходимо выспаться, и чувствовал себя не в состоянии провести подле Камиллы еще одну ночь, борясь со своей страстью. Уж лучше он будет спать как можно дальше от нее! Дойдя до дверей своей комнаты, девушка обернулась к шевалье; присутствие коменданта стесняло ее, и она не могла выразить Филиппу всю свою благодарность. Поэтому она удовольствовалась тем, что своими ясными глазами взглянула прямо в глаза молодого человека и прошептала: «Благодарю и доброй ночи!»; слова эти значили очень много, и они дошли до самого сердца шевалье.
Теперь д’Амбремону захотелось как можно скорее вновь оказаться один на один с прекрасной чаровницей!
Вставало солнце. Направляясь к конюшне, Филипп и Камилла с удивлением обнаружили, что гарнизон в полном составе выстроился, чтобы проводить их. Девушка рассеянным взором окинула ряды воинов, полагая, что такова обычная процедура проводов высшего начальства; однако шевалье был совершенно иного мнения; ни к кому не обращаясь, он тихо проговорил:
— Впервые такое вижу!
— Камилла удивленно вскинула голову:
— Разве это не уставная церемония?
— Нет, — лаконично ответил он.
Внимательно всмотревшись в лица солдат, девушка отметила, что, в отличие от вчерашнего дня, сегодня воины испытывали при виде ее совсем иные чувства; она заметила что-то похожее на обожание, но никак не могла подобрать этому ощущению точное определение. И вдруг… Теперь она готова была в этом поклясться… Нет, она не ошиблась: это была благодарность! Однако чудеса еще не кончились; неожиданно она увидела направлявшуюся ей навстречу группу солдат, с трудом удерживавших в руках огромный сверток, откуда торчали самые разнообразные вещи. Там было все: от съестных припасов, окороков, вин… до столовых приборов, ножей, носовых платков, трубок и тому подобных штучек.
Ошеломленная Камилла взирала на солдат; они протягивали ей этот узел, и она совершенно не представляла, как ей следует поступить. В поисках совета она обернулась к Филиппу. Но сейчас д’Амбремон напоминал мраморную статую: лицо его не выражало ни гнева, ни насмешки; он сосредоточенно молчал.
Вынужденная сама справляться с непредвиденной ситуацией, она решила прямо спросить выстроившихся перед ней солдат.
Ей показалось, что от ее слов те изрядно смутились. Наконец один из них заговорил:
— Это просто несколько подарков вам на память, чтобы вы не забывали Экзиль и знали, что здесь, в форте, никто никогда не забудет вас.
Опустив глаза, Камилла кусала губы, взволнованная и смущенная одновременно. Она взирала на эту гору подарков, и ей становилось смешно: неужели эту кучу солдат назвал «несколькими подарками»? Девушка прекрасно понимала, что ни за что не сможет все увезти. Однако она не хотела оскорблять людей, от чистого сердца желавших ей добра. Вскинув голову, она обратилась к ожидавшим ее ответа воинам: