Эсперансо ждал. Подойдет или нет? Он мял в пальцах сигару, опасаясь сломать ее, выдать волнение. Только бы подошел.
Взгляд его оставался таким же скорбным и покорным, как у мученика, невинно страдающего за свою веру.
Солдатик еще потоптался на месте. Потом полез в карман форменных брюк, извлек зажигалку и медленно направился к генералу. Остановившись в метре от пленника, он щелкнул колпачком и протянул чуть дрожащую от напряжения руку.
Эсперансо откусил кончик сигары и потянулся к огню, который слегка подрагивал в полумраке отсека.
— Спасибо, сынок.
Он с удовольствием затянулся и проводил взглядом мальчишку, который, пятясь, отошел на место.
Ничего, сосунок, главное — начало положено.
Пауэлс — чернокожий полицейский с огромными карими глазами на круглом, вечно сияющем, лице, — сидел за столом в родном участке и уписывал пончики.
Пончики он обожал. Он мог поглощать их десятками. Пол даже стыдился этой своей привязанности. И когда приходилось расплачиваться в булочной, на удивленные взгляды продавцов всегда бормотал, оправдываясь, что его беременная жена не может без них обойтись. И это для нее. На самом деле из-за этой слабости он сам уже выглядел, как беременная женщина на восьмом месяце.
Весь участок знал о его пылкой любви и слегка подсмеивался над ним. Но не зло, потому что Пол был отличным парнем и неплохим полицейским. А что он постоянно жует, так ведь это никому не мешает. Есть гораздо худшие пороки, и люди мирятся с ними.
На столе резко звякнул телефон.
Пауэлс отодвинул пакет и взял трубку правой рукой, продолжая двумя пальцами левой сжимать надкусанный пончик.
— Пол слушает.
Джон прислонясь к стойке авиакомпании «Нортутс» (наконец-то он разглядел табличку) звонил в Лос-Анджелес единственному человеку, который сейчас мог ему помочь.
— Пол Пауэлс слушает, — пророкотала трубка.
Маклейн увидел друга так ясно, будто тот сейчас находился рядом. Он усмехнулся.
— Привет, инспектор. Для начала положи этот кусочек себе в рот.
— О, Джон, привет! Как дела? Ты откуда?
— Из Вашингтона. Я здесь в гостях у родителей своей жены.
— А… Ну и как родители твоей жены? Очень любят полицейских?
— Перестань. Все нормально, Пол, — Джон покосился на девушку, которая с нескрываемым любопытством уставилась на странного мужчину. — Да ничего особенного… Да. Я здесь в аэропорту Далласа. Слушай, факс, который тебе недавно поставили, работает? Скажи мне номер.
— 555-32-12, — ясно. — Джон не может говорить нормально. Какого черта он забрался в аэропорт?
— Так. — Маклейн взял еще лист бумаги и, извиняясь, улыбнулся служащей. — …32–12. Подожди немного, — он потянулся к факсу, стоящему на столе. — Извините.