— Еще бы, — улыбнулась Тамара. — При нынешней инфляции… Большое спасибо, Лидочка.
— Как говорит Боря Ситников, спасибо на хлеб не намажешь и в стакан не нальешь, — засмеялась главбух. — У меня сегодня девичник. Приходи в семь, а? Посидим, потреплемся, побалдеем… И не сочиняй, что у Вадима педсовет, а у Катеньки грипп. Пожалуйста…
— А что за повод? — Тамара заколебалась, она так часто отказывалась от Лидиных приглашений, что почувствовала себя неловко.
— Повод серьезный: день рождения моей кошки Дуськи. Можешь подарить ей ленту для банта. Она у меня беленькая, ей голубой бант подойдет. Или розовый.
— Так и быть, подарю твоей Дуське бант, — улыбнулась Тамара.
— Адрес не забыла?
— Помню. К семи приду. Только ненадолго, извини.
В спальном вагоне Шевчуку и Тамаре досталось купе на двоих. Едва отошел поезд, переоделись, умылись и сели ужинать: дел перед отъездом было столько, что оба не успели поесть.
— Что у тебя с губами? — спросил Шевчук, разливая по стаканам коньяк. — Перецеловалась?
— Было дело… — Тамара вымученно улыбнулась и придержала его руку. — Мне чуть-чуть, я еще со вчерашнего не отошла. Отмечали день рождения Дуськи.
— Это еще кто такая?
— Кошечка. Беленькая, ангорка.
— Совсем оборзели. — Шевчук толстыми кружочками порезал лимон. — Это чья же? У вас вроде серая.
— Тихони. Я вчера в таком странном месте побывала, вспомнить тошно.
— Она к тебе приставала? — догадался Шевчук.
— Мягко сказано. Извини, но она меня чуть не изнасиловала. Ты у нее после новоселья бывал?
— Нет. Она нашего брата не жалует. А вообще-то мне ее и на работе — выше крыши. Кстати, я давно подозревал, что она лесбиянка.
— Что ж ты мне не сказал? Может, я не вляпалась бы в это дерьмо.
— А как сказать? Это ведь только предположения. Мало что покажется… Есть в ней что-то… не женское, мужицкое, неужели не замечала?
— Замечала, конечно, но мне и в голову не приходило…
— А мне приходило. Молодая, одинокая, а мужчин сторонится. Вывихнутые у человека мозги, что с этим поделаешь.
— Но я-то тут при чем? — Тамара выпила глоток коньяка, взяла лимон. — У меня мозги нормальные, для меня это — сумасшедший дом. Она девочек приучила: Нину, Валю, Наташу. Я раньше все удивлялась — чего это у нас не бухгалтерия, а какой-то проходной двор: то и дело новенькие. Оказывается, она непослушных выживала, кадры для себя подбирала. Удивительно, неужели никто не пожаловался Пашкевичу?
— Я слышал, племянница Аксючица жаловалась. Ну и что? Он Лиду и на десяток девочек не променяет. Она у нас неприкасаемая. Все его деньги в ее руках, шутка ли.