«Ребенок!» Эта мысль пронзила ее как током. «Ребенок!» Она посмотрела на украшенную лампочками алюминиевую елку и понемногу начала осознавать действительность: она в Голливуде, этом магните для хорошеньких девушек и юношей, вокруг нее толпа нарядных прохожих.
«Ребенок!» В это трудно поверить.
— Вы на третьем месяце беременности, — с профессиональной уверенностью сказал ей доктор Кепвелл.
Гонора с сомнением посмотрела на него. Ее месячные не прекращались. На прошлой неделе Курт, удивленный ее постоянной сонливостью, настоял, чтобы она сходила к врачу. Домоправительница посоветовала Гоноре обратиться к доктору Кепвеллу, который взял у нее анализ мочи и крови.
— Но как же месячные? — спросила она, покраснев.
Обвислые щеки доктора задрожали от негодования.
— Дорогая юная леди, оплодотворение возможно и при менструации. — Выдвинув ящик стола, он вынул оттуда мятую брошюру. На обложке был изображен профиль тела беременной женщины — желтые пунктирные линии показывали разные месяцы беременности. — Здесь вы найдете ответы на все ваши вопросы. А вот вам мой счет.
Едва не натолкнувшись на фонарный столб, Гонора быстро зашагала по бульвару Голливуд. Зайдя в супермаркет, она купила пакет дорогих овощей для салата, четыре сморщенных апельсина для сока, четверть фунта нарезанной ветчины и бутылку молока. Заскочив в кондитерскую, она купила торт с кремовой начинкой. Такое событие необходимо торжественно отметить. Укладывая кошелек в сумочку, Гонора вспомнила о счете, который ей дал доктор Кепвелл. Триста долларов! Почему так много? Сколько же с них возьмут за врачебные консультации и за роды? Или, может, ей просто кажется, что много, потому что она знает, сколько денег осталось у Курта на счете?
По сравнению с зарплатой, которую он получал в компании «Талботт», его сегодняшний заработок был очень незначительным. Совсем недавно он получил чек на двести долларов от субарендаторов за декорирование офиса.
В Лос-Анджелесе у Курта было много друзей, и он часто встречался с ними. За бокалом шампанского или рюмкой портера они рассказывали ему о сложившейся ситуации: заказов нет, ни государственных, ни частных, компании закрываются, инженеров увольняют сотнями.
Гонора часто ловила себя на мысли, что неудачи Курта с работой лежат на ее совести: Гидеон перехватил ее письмо к Джоселин и занес Курта в «черный список».
Курт относился к своим неудачам спокойно. Он продолжал обзванивать все строительные компании в округе. В свободные дни они вместе бродили по городу, загорали на пляже или играли в теннис в парке Лонгпре. В начале декабря Курт продал свой желтый «бьюик» и купил квадратный, безобразный, еще довоенный «форд», выиграв на этой сделке триста долларов. Он любил все экстравагантное: редкие машины, дорогие рестораны, частные клубы. Гонора, ослепленная любовью, считала Южную Калифорнию чуть ли не небесами обетованными. Только одно омрачало ее счастье — разлука с семьей. Она часто думала о них, видела их во сне, плакала по ним украдкой. За будущее Курта она не беспокоилась. Когда две недели назад подрядчик предложил ему поработать на вырубке старых лимонных деревьев, Гонора посоветовала ему отказаться и поберечь силы для более стоящей работы, которая могла подвернуться в любой момент. «Ты только вымотаешься», — говорила она.