Помня о традициях их патриархальной семьи и о том, что она, женщина, пришла в эту семью прививать старшему сыну нечто непривычное для них, Генчич знакомила мальчика с правилами поведения за столом и тому подобными вещами, только когда они оставались один на один. Джокович лишь однажды спросил, зачем она рассказывает ему об этикете.
«Каждый день, начиная со второго дня нашего знакомства, я твердила ему: „Ты будешь лучшим в мире“. Я говорила, что мы должны работать и верить друг другу. Если чего-то не понимаешь – спроси меня. Если тебе кажется, что ты недоработал, – доработай. Я говорила его родителям: „Не давите на своего сына, он должен быть личностью. Мотивация должна исходить от него“. Но все это произносилось в приватной обстановке, поэтому Новак не слышал, что я говорила его родителям, а его родители не слышали, что я говорила ему».
Генчич всерьез увлекалась музыкой, литературой и общим образованием. Однажды она сказала Джоковичу, что любит классическую музыку и в минуты усталости ложится и слушает ее. Потом она предложила ему попробовать тоже, и познакомила его с некоторыми классическими произведениями. Она рассказывала:
«Я всегда объясняла ему, кто композитор, что это – барокко или романтизм, кто такой Бетховен и т. п. Мы выбирали, что послушать, в зависимости от степени его утомленности и его интереса. Когда Новак сильно уставал, мы слушали фортепианную музыку Шопена, Дебюсси, Грига, под которую можно медленно расслабляться. Поскольку наши рабочие дни обычно заканчивались неподалеку от моего дома, я очень часто играла ему на пианино. Поначалу я по его глазам видела, что он предпочитает хэви-метал и тому подобное, но я сказала, что он должен научиться слушать и классику. Рок и хэви-метал он слушал в течение получаса перед сном, потом он стал слушать и то и другое. Я никогда не говорила ему: „Этого делать нельзя“. Ужасно так говорить подростку.
Однажды днем, когда Новаку было лет семь, я страшно устала, возможно, была слегка подавлена и искала, какую музыку послушать. Мне нравится яркая оркестровая музыка, поэтому я включила увертюру „1812 год“ – для себя. А потом заметила, что Новак тоже слушает, и немного прибавила громкость. Вдруг он сказал: „Еца, у меня мурашки по коже“. Так внимательно он слушал. Я сказала ему: „Так, Новак, сейчас я объясню тебе кое-что очень важное. Во время матча ты можешь оказаться в одной из двух ситуаций. Одна из них – в твою пользу, когда ты близок к победе, тебя отделяют от нее один или два очка, и ты чувствуешь, как по телу бегут мурашки. В такой ситуации спокойно заканчивай матч, не возбуждайся, сохраняй спокойствие. Но ты можешь оказаться и в нескольких очках от поражения, и вот тогда вспомни эту музыку и свои ощущения – ты почувствуешь прилив адреналина, и тогда вполне можешь выиграть“. Думаю, этот урок стал важным для его психологической устойчивости».