Я догадывался, отчего они ополоумели, но признаваться полковнику не спешил. Ковырял землю сапогом и строил умильную рожицу. Тот понял, что победителей не судят — и отстал. Надо было освободить всех пленных, помочь тем, кто ранен, расспросить, доставить домой, повесить разбойников, рассортировать добычу — на этом фоне я вообще бездельничал. Ну разве что благородного графа еще раз напоил самогонкой, ласково приговаривая: 'неправильный опохмел ведет к запою'.
И успокоился.
Зря.
Ровно через пять дней ко мне в палатку проскользнула тень.
Его звали Тьен Клеймор и он был учителем у сыновей барона. Невысокий, сутуловатый, впалая грудь, узкие плечи, карие щенячьи глаза с длинными ресницами.
Я хорошо его помню.
Вот глядя на меня этими карими глазами, он сообщил мне, что все видел. Я честно его не понял. Но Тьен, глядя мне в лицо сообщил, что я — демон.
Поправлять его и уточнять свою родословную я не стал. Просто спросил — что ему надо?
Оказалось, что барон Аврис — я помнил его, типичный книжный червяк, выставил Тьена на улицу. А дальше все просто. Денег мало, кушать хочется, а демонам место на костре.
Или…
Платите, ваше высочество и оставайтесь принцем.
А лучше — устройте меня в королевскую библиотеку. Говорят, там платят хорошо.
Ну — ну.
Говорят — ежей едят.
Я даже остолбенел на несколько минут.
Вот он стоит передо мной, такой спокойный, такой уверенный в себе — и в том, что я ему должен по гроб жизни, просто потому, что полудемон. И неважно, что без меня он бы уже сдох три раза. Его это не волнует. Он твердо уверен, что для сохранения своей тайны я стану его дойной коровой…
Зря.
Я убил его сразу.
Просто пробил горло когтями и смотрел, как он умирает. А потом хладнокровно запихнул тело в один из сундуков графа.
Избавился я от него чуть позднее, вместе с сундуком. Сбросил в горную речку, пока не провоняло.
И навсегда усвоил простую истину.
Ты можешь спасать людей, сколько тебе заблагорассудится. Но давать им в руки оружие против тебя не стоит.
Люди — существа в основном неблагодарные.
* * *
Графа я тоже умудрился потерять в одной из схваток с местными мразями. Мы бродили по горам вот уже два месяца, вырезая под корень все разбойничьи шайки, которые нам встречались. Нас было не так много, чтобы брать пленных и таскать за собой по горам.
Проще было схватить, допросить до донышка — и уничтожить.
Письменные показания, подписанные мной, Фарном и графом имели такую же силу, как и слова живого человека. Я читал и морщился.
Как я и предполагал, часть разбойничьих ватажек щедро проплачивали местные хозяева замков. А потому мы делали просто. Разгромив очередную шайку, навещали замок барончика или графа, которые их финансировали. Если я видел, что это от безнадеги, мужчину прощали, разве что компромат сохраняли на будущее.