– Это коктейль «Дейзи», только без водки, – пояснил он. – Лимонад, сироп гренадин и лаймовый сок. Надеюсь, вам придется по вкусу.
Дженни восхищенно улыбнулась, разглядывая ободок рюмки, покрытый кристалликами сахара.
– И ваш «Гимлет», мсье, – сказал официант, ставя на столик коктейль Люка.
Когда официант отошел, Люк поднял бокал.
– За вас, мадемуазель Женни. Добро пожаловать в Париж.
Они чокнулись, и Дженни заявила, что ее коктейль – «само совершенство».
– Вы с мамой сюда ходили? – спросила она.
Люк покачал головой и объяснил, что во время оккупации в отеле жили представители нацистского командования, и простым жителям сюда приходить запрещалось. Впрочем, он дал себе слово, что не будет ничего скрывать от дочери, а потому продолжил:
– Однажды маму пригласил сюда на ужин немецкий полковник.
– Ой, мы с Гарри знали, что мама во время войны была разведчицей, но вы нам никогда про это ничего не рассказывали.
– Понимаешь, время было очень трудное, про него даже вспоминать не хочется. Ты не представляешь, каково это, когда смерть поджидает на каждом шагу. Впрочем, твоей маме храбрости было не занимать.
– А расскажи, как вы встретились, – попросила Дженни.
– Ты же знаешь, – ответил Люк и сделал глоток «Гимлета».
– Я знаю то, что мне рассказывала мама, а теперь расскажи ты.
Вздохнув, он решил поведать дочери о встрече с Лизеттой в 1943 году.
– Стоял холодный осенний вечер, почти такой, как сегодня…
Рассказ занял не только время, отведенное на аперитив, но и большую часть роскошного ужина. Люк, не вдаваясь в подробности, заговорил об отношениях между Килианом и Лизеттой.
– Ох, папочка, как же тебе плохо было! Ты наверняка ревновал! – воскликнула Дженни.
– Конечно. Вдобавок, мне пришлось весь вечер просидеть на морозе, в машине, пока они ужинали, а потом развозить их по домам. Притворяться было непросто, – ответил Люк, надеясь, что дочь не станет расспрашивать его дальше.
К ним подошел метрдотель.
– Большое спасибо, все было очень вкусно, – сказал Люк, вздыхая от облегчения. – Передайте наши комплименты шеф-повару.
– Пальчики оближешь! – закивала Дженни.
– Позвольте предложить вам десерт? – с улыбкой спросил метрдотель.
– Нет, спасибо, – рассудительно заявила Дженни. – Мне надо о фигуре заботиться.
Люк с трудом сдержал улыбку, уж очень по-взрослому вела себя дочь.
– Кофе? – предложил метрдотель.
– Да, конечно, – кивнул Люк.
– А вам, мадемуазель?
– Черный кофе, – решительно произнесла Дженни и, дождавшись ухода метрдотеля, пояснила отцу: – Пап, все дети во Франции пьют кофе с юных лет, а вино – с самого рождения. Так мама говорила.