К собственному удивлению, Люк ощутил странную радость.
– Ну что, готова взглянуть на лабиринт?
– Давай сначала допьем пиво. Здесь слишком хорошо, чтобы уходить.
Медленно допивая пиво, они лениво болтали и смотрели на лунную дорожку на воде. Хотя Люку хотелось вновь поцеловать девушку, он вспомнил ее слова о сходстве и подумал, что она права. Оставалось надеяться, что это вдохновит Софию на будущие визиты.
Потом в разговоре настала приятная пауза, и Люк понял, что даже не представляет, о чем думает София. Он инстинктивно потянулся к ней. Казалось, она поняла, что он хочет, и молча взяла его за руку.
Ночной воздух становился холодней, звезды блестели, как кристаллы. Люк взглянул на них, потом на Софию, и когда она начала пальцем тихонько поглаживать его руку, он ответил тем же самым. И в ту минуту твердо убедился, что любит ее и ничего не может с этим поделать.
Пока они брели по тыквенной делянке в сторону лабиринта, Люк по-прежнему держал Софию за руку. Отчего-то этот простой жест казался более значимым, чем предыдущие поцелуи. Он символизировал надежность. Люк без труда представил, как много лет спустя они идут, держась за руки, и вдруг испугался собственных мыслей.
– О чем ты думаешь?
Он сделал несколько шагов, прежде чем ответить, и наконец сказал:
– О многом.
– Кто-нибудь тебе уже говорил, что ты скрытный?
– А тебе это мешает? – спросил Люк.
– Я еще не поняла, – ответила девушка, сжимая его руку. – Когда пойму, скажу.
– Лабиринт вон там. – Он указал пальцем. – Но сначала я хотел показать тыквы.
– А можно мне взять одну?
– Конечно.
– Поможешь вырезать из нее фонарь к Хэллоуину?
– Давай займемся этим после ужина. Между прочим, я настоящий спец по фонарям.
– Правда?
– На неделе я уже вырезал штук пятнадцать-двадцать. Самых разных – жутких и смешных.
София оценивающе взглянула на него.
– Ты, похоже, на все руки мастер.
Он понял, что девушка дразнится, но не обиделся.
– Спасибо.
– Жду не дождусь знакомства с твоей мамой.
– Она тебе понравится.
– А какая она?
– Ну, в любом случае не ожидай увидеть даму в цветастом платье и с жемчугами на шее. Представь себе… джинсы, сапоги и солому в волосах.
София улыбнулась.
– Понятно. Что еще мне следует знать?
– Из моей мамы получился бы великолепный первопроходец. Когда что-нибудь нужно сделать, она идет и делает – и того же ждет от меня. Она человек серьезный. Даже жесткий.
– Я догадываюсь. Жить на ранчо непросто.
– Мама очень сильная. Не обращает внимания на боль, никогда не жалуется, не хнычет. Три года назад она сломала запястье, упав с лошади. И знаешь, что она сделала? Ничего никому не сказала, работала до вечера, как обычно, приготовила ужин и только потом сама поехала в больницу. Я ничего не знал, пока на следующий день не увидел гипс.