Бартеломью приволок Рода к входу палатки и Родолс еле встал на отбитые и оттекшие ноги. Входная штора отодвинулась, и из палатки показалось старое бабкино лицо. У неё серая обвисшая и морщинистая кожа. Её синий левый глаз намного больше зелёного правого глаза. Волосы похожи на воронье гнездо, с которого торчала ветка от ёлки, с жёлто-чёрными иголками.
Медленно она выползала из-за шторы, и понемногу показывались серые обвисшие руки, которые сжимали деревянную трость с глубокими порезами от когтей и клыков, диких зверей. Всё её тело покрыто чёрными и коричневыми бородавками, которые из далека, напоминали гнилые сливы.
Она медленна, как улитка или старая черепаха. Как только она вышла к ним полностью, то Родолс увидал её разорванное чёрное платье в бордовый горошек, которое когда-то было белое. На плече у неё растягивалась огромная дырка, с которой виднелась серо-синяя дряхлая кожа с коричневыми бородавками и большими родимыми пятнами. На ногах у неё порванные старые темно-синие тапочки и шерстенные носки с дырками на пальцах. В руке она держит трость с ползущими червяками.
Когда она их рассмотрела своим страшным взглядом, то её лицо ещё сильнее сморщилось, как бут-то она прямо сейчас съела целиком один или два кислых лимона. От такого лица всегда становилось не по себе, а если вдруг оно присниться, то проснёшься в туже мини секунду. У Рода она вызвала отвращение и даже немного тошноту. Он никогда не видел таких старых и ужасных людей. На лицо ей было лет двести или уже под двести пятьдесят. Её беззубый рот открылся и она скрипучим, противным, медленным голосом начала говорить:
– Ну, слава подземному чёрту и земным волкам. Наконец-таки ты привёл его, а то наша госпожа уже сума начинает, сходит. Ты её знаешь, она не любит ждать, а ты её постоянно заставляешь. – Она посмотрела своим большим глазом на него, вытащила почти один единственный зуб наружу, пыталась, прокусит губу и продолжила. – Где тебя так долго носило? Неужели ты что-то ел на задании? Лучше не отвечай, я не желаю знать, опять будет изворачиваться и врать. Ты знаешь, она ненавидит ждать. – Из-за склероза она иногда повторяла свои слова. – Давай отсоединяй свои железки и кидай его сюда, да пожесточе. – Она медленно произносила каждое своё слово и из-за этого у неё некоторые буквы в словах постоянно пропадали и Род смог понять только несколько слов или букв. – Что стоишь ну же делай дела, не тормози, пожалуйста.
– Как скажете, баб Клав, ваши слова для меня, как чертова музыка, просто одно наслаждение. Люблю слушать Ваш голос, а Вы с ним мало делитесь, только ругаетесь. Надеюсь, когда я стану таким же старым, как Вы, то буду говорить также или даже ещё хуже, что намного будет для меня лучше. Эх, дожить бы с такими нагрузками.