Человек всё ещё дулся, отвернувшись в сторону. Но край одеяла приоткрыл. И сорочку ночную приподнял до плеч. Как бы не нарочно.
– Всё равно не буду рассказывать…. Вот здесь почухай, и тут ещё. Ой…, – замурлыкал он от наслаждения, покрываясь крупными мурашками. – Ну ладно, слушай. Только этот сон закончился, снится другой, ещё страшнее. Представляешь? Значит, та же комната … и тоже пустая вся….
– С тумбочкой? – вставила нянька.
– Да нет! Не перебивай. Комната пустая совсем … и тихо так … как … как под одеялом … а посередине стоит …
– Тумбочка?
– Да замолчи ты, старая! Никакая не тумбочка, а … девочка …
– Робёнок чё ли?
– Сама ты «робёнок», – передразнил он старую. – Женщина! … Только молодая и … и красивая очень … ну просто очень, нянька, очень … как на Тверской, аж либида у меня разыгралась … только … это … ну, это … ну, всё у неё сзади …
– Тьфу ты пропасть! Извращенец ты какой-то, и сны у табе извращенецкие! Чё ж тут красивого-то?
– Ну, так уж … я уж не знаю …
– Ну и ты чё?
– А я подхожу к ней …
– Ага, штаны, значит, сымашь и в тумбочку их, – догадалась нетерпеливая нянька.
– А вот и нет! Вот и нет! Будешь встревать, вообще рассказывать перестану, – человечек уж и впрямь разобиделся весь. Даже чуть не заплакал от досады на старую.
– Ну, што ты, што ты, сердешнай? Ладно уже, молчу, молчу.
– Так вот …. Штаны, значит, снимаю … а она мне и говорит: «У меня есть парень, зовут его Анатолий, и я его люблю» …
– Какой такой Анатолий? Хто таков? Эт рыжай што ли?
– Это уж я, нянька, не знаю. Она ведь мне фамилию не сказала, – человек задумался, да так сильно, что даже печать мысли отразилась на его лице.
– И што?
– И всё. Сон закончился.
– Тьфу ты! Так што ж … што ж ты штаны всё свои …? Надо бы сперва фамилиё спросить, … про погоду там, … искусство разно, … а потом уж…
– Погоди, нянька, это ещё не всё, – не допустил на этот раз человек оскорблений в свой адрес. – Ещё третий сон был.
– Да? А, ну давай. Давай. Только учти, милай, ежели снова про тумбочку, али про бабу с титьками назад, то я енто дело слушать наотрез не согласная. Мне ентово …
– Да не. Не про тумбочку. Тут совсем другое. Ещё страшней.
– Да? Ну, рассказывай. Рассказывай. Только давай, я табе пяточки пошчекачу. Ты когда малой ишшо был, оченьно енто дело уважал, прям заливалси весь.
– Не, не надо, нянька. Там страшно.
– Да-а-а! А, ну давай, давай-нито. Слухаю.
Человек снова лёг на спину, укрылся одеялом под самый подбородок, видимо искренне веря, что это нехитрое приспособление может уберечь его от нападок коварных и злых привидений. И, подняв взгляд к потолку, начал рассказ.