Мне показывали несколько неопубликованных фотографий с этих почти безжизненных крошек; эти фотографии слишком чудовищны, слишком страшны для публичной демонстрации, и едва ли могут кого-нибудь позабавить, кроме патологов… И вот теперь, одиннадцать месяцев спустя, разглядывая эту веселую, счастливую пятерку, я чувствую, как мороз пробегает у меня по спине, и я спрашиваю себя:
Если для их спасения требовались самые новейшие, самые мощные жизнеспасительные средства, то как мог Дэфо — слегка обтрепанный, никому неизвестный сельский врач, — как мог он знать, какие меры тут нужно принять? И притом еще в наши дни, когда медицинское знание сделалось таким тонким и сложным, что его жрецам приходится ограничивать себя все более и более узкими специальностями. Но Дэфо — это доктор, вмещающий в себя сотню специалистов за раз, — это вне всякого сомнения.
Но если необходимые в данном случае тончайшие ухищрения медицины — да еще в такой глухой лесной стране! — так дороги, что бесчисленное количество крепких, одиночно рожденных младенцев умирают по всему миру из-за их отсутствия…
Если сам Дэфо только чуть-чуть богаче родителей этих феноменальных крошек…
Как же тогда удалось столь эффектно сконцентрировать всю силу науки на этих младенцах? Каким образом наш экономический строй был так хитро околпачен этими малютками и маленьким доктором, что сезам открылся и всесильное слово было произнесено? Что перевернуло вверх ногами наш закон экономики, гласящий, что если ты беден, то имеешь первое право избрания на смерть?
III
Я слышал от докторов, — которые никогда не принимали недоношенных пятерней, — что Дэфо просто посчастливилось сохранить жизнь этой неожиданной лавине младенцев, посыпавшихся в достопамятное майское утро, — но не может быть более ложного мнения! Задолго до того этот серьезный сельский врач провел такую же отчаянную и еще более эффективную по результатам борьбу со смертью. И это было бы, конечно, напечатано в самых важных медицинских журналах… если бы только Дэфо сначала прославился спасением пятерни. Эта первая, незамеченная битва со смертью имела место, когда послевоенный гриппозный мор, унесший из мира за один год двадцать миллионов жертв, посетил Калландерский округ, где практиковал Дэфо.
Когда эпидемия началась, он был уже подготовлен и победил ее без всяких вакцин, сывороток или иных научных приспособлений.
Дэфо знал, что во время этой пандемии он не сможет быть всюду одновременно. Поэтому он обошел все селения и завербовал себе в сотрудники пасторов.
— При первых же признаках лихорадки у кого-либо из ваших жителей,