Попытку постичь взаимосвязь между верой и работой предпринимали и другие люди. Быть может, со времен протестантской Реформации вопрос об отношениях между христианской верой и профессиональной деятельностью никогда не вызывал столь сильного интереса, как сегодня. Количество книг, исследовательских проектов, академических программ и дискуссий в Интернете на эту тему росло по экспоненте на протяжении двух последних десятилетий. Тем не менее христиане, которым нужны практические указания об их работе, все еще находят слишком мало важного для себя во всем этом потоке размышлений. Кто-то из них, подобно Кэтрин Олсдорф, были разочарованы тем, что им попадались слишком плоские советы и примеры. Другие терялись из-за разнородности, если не какофонии, тех голосов, которые возвещали о том, как следует быть христианином на работе.
Мы можем представить себе нынешнее движение «Вера и работа» как реку, наполненную разными потоками из самых различных источников. Быть может, самое большое количество энергичных людей, стремящихся помочь людям интегрировать веру и работу, разделяет евангелическое понимание Библии и христианской веры, однако самый заметный вклад внесли представители иных традиций и направлений из верующих. Экуменическое движение подчеркивает, что христианин должен использовать работу для установления справедливости в мире, и это важно. Это помогло нам понять, что, если мы храним верность Богу в работе, нам следует опираться на особую христианскую этику[4]. Участники движения малых групп XX века подчеркивали, что верующие должны «питать» и поддерживать друг друга для того, чтобы они могли переносить тяжесть работы и трудиться достойно. Это означает, что для верности Богу на работе требуются внутреннее духовное обновление и преображение сердца[5]. Это возрождение среди евангелических христиан напоминало о том, что рабочее место есть место свидетельства об Иисусе Христе[6]. Быть верным Богу на работе означает на самом деле в каком-то смысле открыто отождествлять себя с Иисусом таком образом, чтобы твои сотрудники захотели узнать о нем больше.
Многие также, размышляя об интеграции веры и работы, обращались к источникам из прошлого. Протестантские реформаторы XVI века, в частности Мартин Лютер и Жан Кальвин, утверждали, что всякий труд – и даже так называемый «мирской труд» – был призванием от Бога в той же мере, в какой служение монаха или священника[7]. Основоположники лютеранского богословия особенно подчеркивали достоинство любой работы, говоря, что Бог заботится о человеческом роде, дает ему пищу, одежду и жилье с помощью труда человека. Когда мы работаем, как часто говорится в лютеранской традиции, мы есть «персты Божьи», мы осуществляем провиденциальную любовь Бога к другим. В таком понимании цель работы – уже не просто поддержание своей жизни, а любовь к ближнему, и в то же время оно освобождает нас от бремени использования труда лишь для того, чтобы возвеличить себя.