— Замолчи! — Анна Алексеевна вскочила. — Замолчи и уходи!
— Но я только хотел…
— Не хочу знать, что ты хотел! Не хочу знать! Не хочу слышать!
— Но ведь… — взмолился молодой человек, срываясь то на «ты», то на «вы». — Он играет всеми! Вы не видите? И мной! И тобой! И собой. Да, именно — и собой! Он же с Мичуриным намедни в бильярд… Ещё кукарекать его заставил… Он — игрок! И с Полиной он из-за денег…
— Убирайся! — гневно кричала девушка, закрыв лицо руками и топая ногами. — Немедленно убирайся! Видеть тебя не хочу!.
Стоянов с трудом переводил дух. А в глазах стояли боль и растерянность.
— Прости, Аннушка, прости! Я не имел права так говорить. Хочешь, я на колени встану? Только скажи…
— Ещё слово, — зелёные глаза метали молнии, — и ты больше никогда, запомни, никогда не переступишь порог этого дома.
Молодой человек всё-таки хотел ещё что-то добавить, но сдержался и удалился.
Оставшись одна, Анна Алексеевна бросилась на кровать, подмяла под себя подушку и горестно заплакала.
Олег Владимирович скинул сюртук, забросил его в угол, разделся догола и хорошенько вымылся. Усталость не проходила.
Белый вернулся в комнату, раскрыл саквояж, вынул свежее белье, натянул на себя и лег. Прав Киселёв. Пора уезжать. В Благовещенске более делать нечего. Цирюльника Кнутов и без него достанет. Впереди оставалась, может быть, самая главная часть задания. Найти в Хабаровске те проклятые подводы с контрабандой. Как их искать? Где? Через кого? Телеграфист сказал, что от имени Кириллы Игнатьевича сегодня никто телеграмм не посылал. Уже хорошо. Значит, сообщников никто не предупредил. А то, что они у Мичурина были, факт. Ведь кто-то же в столице края помогал купцу проворачивать делишки? И за пограничным комиссаром следил…
Нет, хватит. Нужно спать. Иначе можно умом тронуться. Аннушка… Анна… Анна Алексеевна… Забыть! Всё забыть! Не смог — значит, не достоин. И конец. И всё…
Олег Владимирович незаметно провалился в дремоту.
Ключ тихо вошёл в щель и два раза щёлкнул, впуская хозяйскую дочь в покои одинокого мужчины. Точно так же замок щёлкнул, когда дверь за спиной девушки закрылась. Пройдя внутрь комнаты, Полина Кирилловна некоторое время постояла над спящим молодым человеком, после чего с улыбкой небрежным движением скинула с плеч шёлковый китайский халат и легла на кровать рядом с Олегом Владимировичем.
Белый в полудреме не понял, что происходит. Воздушные прикосновения нежных женских пальчиков к груди будили забытые чувства. Сон ещё не прошёл и казалось, будто он продолжается. Рука сама собой обняла Полину за талию. Провела по спине. Крепкая грудь девушки сперва трепетно, а после всё сильнее и сильнее прижималась к груди мужчины. Возбуждение расплавляло его волю. «Нельзя. Так нельзя. Ты же не этого хотел…Точнее, ты этого вовсе не хотел…», — Белый напрягся. Надо как-то показать девочке, что он так не может. И не обидеть. Ни в коем случае не обидеть.