Я попросила портье привести нам свежего фруктового сока, а затем последовала за Николасом в комнату.
Арава выскочил на некоторое время из своей комнаты, чтобы, не теряя своего достоинства главы экспедиции, дать инструкции портье, в какую из комнат поставить вещи. У парня был острый взгляд и острый слух.
Комната, которую заняли Галтьер и Лауре, отделялась от той, где поселились мы с Николасом, простой бамбуковой передвижной перегородкой. Оставив Николаса возиться с его драгоценной камерой, я прижалась носом к щели, чтобы посмотреть, где были наши соседи.
Галтьер растянулся, полностью одетый, не сняв даже обуви, на кровати. Он выглядел очень утомленным. Лаура стояла во весь рост перед ним и снимала через голову платье.
Я знала, о чем думает Галтьер в эту минуту, когда смотрит на нее: Лаура вытянулась с поднятыми вверх рукавами; лицо ее было спрятано в складках материи. Эти же мысли пришли в голову и мне. Он воображал перед собой многочисленные торсы Венеры без головы, чьих живых грудей было вполне достаточно, чтобы погрузиться в мир восхитительных грез такое совершенство принадлежит не нашему миру, а божеству.
Сняв с себя платье, она, наконец, освободила руки и отбросила одежду позади себя на пол, не повернув даже головы. Теперь она во все глаза глядела на Галтьера, который лежал и молча любовался ею. Я видела ее в профиль: Лаура задумчиво закусила нижнюю губку, а я пыталась вообразить, что же она предпримет, чтобы еще больше поразить своего любовника, доставить ему еще большее удовольствие.
Она расстегнула пояс своих шаровар и спустила верхнюю их часть, наполовину обнажив живот. Затем внимательно рассмотрела кровать и весело рассмеялась: бесцветное покрывало и подушки из желтоватого материала — больше ничего на постели не было. Все это возбуждало сексуальную раскрепощенность. Галтьер молча разделил ее удивление. Наконец он уселся на краю кровати, его лицо находилось на одном уровне с грудью Лауры.
Видишь, — сказала она, — я сдержала свое слово. Он издал кудахтающий звук, означавший легкое недовольство.
— Спустя неделю! — прокомментировал он.
Мне вспомнилась их подозрительная встреча тет-а-тет на террасе моего дома, когда мы собрались вместе, чтобы попрощаться с беременной Натали. Это было сразу же после банкета в честь свадьбы Лауры. Лаура уютно устроилась в кресле-качалке и играла букетом гардений, который принесла из церкви с торжественной церемонии их бракосочетания с Николасом. Ее длинное подвенечное платье, скромный покрой которого должен был доставить удовольствие ее отцу, было поднято почти до бронзовых, загорелых бедер.