— Скажи, Али хан, а кто наши союзники? — спросил меня гочу.
Мы спускались вниз по извилистым улицам Шуши. Гочу, простой деревенский парень, был неутомим, он выискивал самые неожиданные вопросы на политические темы и задавал их мне.
В нашей стране люди средних классов чаще говорят о религии, политике или торговле. Война же охватывала все эти три сферы. О ней можно было говорить сколько угодно, когда угодно и где угодно — в пути, дома, в чайхане — везде. Это была тема, на которую никогда нельзя было наговориться.
— Наши союзники, гочу, это японский император, индийский король, английский король, сербский царь, король Бельгии и президент Французской республики.
Гочу недовольно поджал губы.
— Но ведь французский президент — человек гражданский, как же он сможет выйти на поле битвы и командовать сражением?
— Не знаю. Может быть, он пошлет на войну кого-нибудь из своих генералов.
— Человек должен сам участвовать в войне, а не поручать это другому. Иначе это ненастоящая война.
Он внимательно вгляделся в спину нашего возчика и тоном знатока сказал:
— Правда, царь — человек невысокий и худой, а король Гийом — напротив, широкоплечий и сильный. Он победит царя в первом же бою.
Этот простодушный человек верил, что на войне цари верхом на конях встречаются лицом к лицу и именно так начинается сражение. Переубедить его было невозможно.
— После того, как Гийом победит царя, должен выйти царевич. А царевич еще маленький и больной. У Гийома же, напротив, шестеро здоровых и сильных сыновей.
Я пытался как-то уменьшить его пессимизм.
— Но Гийом может биться только правой рукой, потому что его левая рука парализована.
— Да ну, это не имеет никакого значения. Левая рука ему нужна только для того, чтобы держать поводья коня. А для сражения левая рука не нужна.
Он немного помолчал, задумчиво морща лоб, а потом вдруг спросил:
— А правду говорят, что императору Францу-Иосифу сто лет?
— Я точно не знаю. Но он очень старый.
— Ужасно, — промолвил гочу, — такой старый человек должен будет сесть в седло, обнажить меч.
— Ему не придется делать этого.
— Как это не придется? Придется. Между ним и сербским королем кровная месть. Сейчас они кровные враги, и император Франц-Иосиф должен отомстить за убийство эрцгерцога. Будь это один из наших крестьян, может быть, дело и кончилось бы денежным расчетом. Отдал бы сто коров и дом — на том и поладили бы. Но ни один царь не должен прощать пролитой крови, иначе все так и будут прощать, и кровная месть совсем исчезнет. А если не будет кровной мести, страна погибнет.