– Не включу, – покачал я головой. – Переработаю, что получится, под сталкерский жаргон, а остальное выкину.
– А почему? – поинтересовался Мастер.
– Потому, что, по моему мнению, мат в литературе выглядит как дерьмо у подножия памятника. Быть – может, если у кого-то совести хватит нагадить. Но смотрится намного омерзительней, чем в отхожем месте, где ему самое и место.
– Согласен, – кивнул Кречетов. – Твои книги, небось, и дети читают. Пусть лучше хорошему учатся: как стрелять метко, родину любить и со всякими гадами бороться.
– Это точно, – сказал я, вновь подозрительно покосившись на профессора. Прикалывается он, что ли? Да нет, вроде серьезный. Хотя, гадом-то себя никто не считает. У всех праведные мотивы, а если их нет, то оправдания, которые для себя любимого в случае надобности придумываются легко и просто.
– Рожа болит, – пожаловался Фыф, осторожно дотрагиваясь до шрамов. Из его единственного глаза выкатилась слеза. – Куда ж я теперь такой? Без них и способностей никаких больше нету у меня, как у передатчика без антенн. На хрена я кому такой нужен со своими хилыми лапками. Только обуза. И Настя, если увидит, отвернется, разлюбит на фиг. Всю красоту мою отрезали, суки пятиконечные.
Мы переглянулись.
– По-моему, ему так лучше, – негромко проговорил Мастер. – Хоть немного на человека похож.
– Если у него там раньше торчали щупальца, то это был полный писец, – заметил Кречетов. – Я б с такого зрелища запросто мог сдохнуть от инфаркта.
– Твое время по-любому пришло, человек, – неожиданно раздалось сзади. – Сейчас ты получишь то, что заслуживаешь. И ты, и твои спутники.
Мы начали было синхронно разворачиваться на голос, но в пол рядом с нами ударила пулеметная очередь.
– Не поворачиваться! Бросить оружие! – скомандовал тот же чужой, ровный, бесстрастный, мертвый голос.
Пулемет за твоей спиной – это всегда веский аргумент. Даже если успеешь повернуться, выстрелить все равно не получится, очередь прошьет раньше. А в моем случае и нечем. Патронов нет, затвор в заднем положении. Разве что только швырнуть АПС в рожу пулеметчику перед тем, как он разрежет одной очередью и меня, и товарищей.
Тем не менее, пистолет я швырнул не во врага, а на пол. Живым я, может, смогу что-то сделать, а вот мертвым – точно ничего не получится. Мастер и Кречетов тоже бросили свои пулеметы. Думаю, из тех же соображений.
– Теперь повернитесь, – скомандовал голос.
Мы подчинились. При этом я уже догадывался, кого увижу, хоть голос и был абсолютно чужим и незнакомым…
Да, я не ошибся. Неподалеку от входа в зал стоял Призрак с пулеметом в руках, держа нас на прицеле. Одно движение пальца, один росчерк стволом ПКМ, и свинцовый пунктир рассечет наши тела.