Я с сомнением уставилась на Надю.
– Так уж и быть, – вдруг расщедрилась Викуля, – я тут подцепила одного товарища с «Мосфильма». Нереальный мачо! Одолжу его тебе. Но только, чур, у меня право первой ночи! Сегодня его снимаю, заодно посмотрю, на что этот перец способен. А уж завтра он твой с потрохами!
– Главное, чтобы не оказался деревянным, – со знанием дела сообщила газета, за которой скрывалась Аполлинария.
Так трудовой коллектив коллегиально сосватал мне… Нет, не мужчину, а актера! В программе часто бывали постановочные съемки. Платили служителям Мельпомены у нас мало, поэтому профессионалы в «Женских штучках» почти не снимались. Приходилось привлекать любителей – голодных студентов, жаждущих славы учеников школ телевидения или своих знакомых.
– Аполлинария, вы уже прочитали мой текст? – У редакторского компьютера материализовалась стажерка Карина. Она имела привычку ходить бесшумно и появляться внезапно, как призрак.
Начальница неприязненно поджала тонкие губы, наивно подкрашенные бледно-розовой помадой чуть выше своего контура.
– Прочитала. Только это не текст, а поток сознания, девушка!
На самом деле Аполлинария прекрасно знала, как зовут Карину. Она принципиально звала всех стажерок, а также всех тех, кто ее особенно раздражал, девушками.
– Так плохо? – заискивающе улыбнулась Карина.
– Если мне что-то не нравится в тексте, я вношу редакторскую правку красной ручкой. Полюбуйтесь-ка на свое творение!
Она выложила на стол листок стажерского текста, весь испещренный красными чернилами. Я скосила глаза.
– А что это за семизначное число на полях?
– Какое еще число? Ах, это… Телефон одного магазина на диване. Там продавались симпатичные крышки для домашней консервации и уникальная банка бесплатно, два в одном…
Поверх Карининого потока сознания громоздился поток сознания Аполлинарии.
Мы с Надей переглянулись и прыснули.
– Девушки! Занимайтесь своими делами! – одернула нас редакторша. – Не мешайте мне увольнять человека!
– Вы меня не берете? – Карина шмыгнула носом.
– Вот только не надо мне здесь плакать! – испугалась Аполлинария. – Это вам не детский сад, а серьезная организация… Кто вы по гороскопу?
– Скорпион, – удивленно икнула Карина.
– Хороший знак, позитивный, – задумчиво проговорила Аполлинария. – Мой кот – тоже скорпион. Ладно, даю вам последний шанс. Перепишите этот текст еще раз. Если получится, я поговорю с Аркадием Георгиевичем.
Редакционная комната давно опустела. Все разошлись по домам, остались только мы с Кариной. Стажерка чахла над текстом, зевая и стеная, как голодный медведь.