В 880-е годы при королевском дворце в Винчестере была основана школа, первыми учениками которой стали дети Альфреда. По словам Ассера, школьники учились «читать на обоих языках, а именно латинском и английском, а также писать, так что, когда приходила пора приступать к делам мужей — охоте и прочему, что подобает благородным, — они уже обретали познания в вольных искусствах». Английская церковь сильно пострадала от скандинавских набегов, поэтому преподавателей и ученых пришлось выписывать из-за границы — по словам того же Ассера, были приглашены «франки, фризы, бритты, скотты и прочие». Вскоре появилась возможность обучать в школе и детей эрлов, которые по старинному англосаксонскому обычаю воспитывались при дворе короля. Альфред «любил их всех не менее своих и наставлял во всех добрых делах, не уставая денно и нощно обучать их грамоте».
Примечательно, что в эпоху, когда во всех странах Европы обучение велось на латыни, Альфред планировал учить детей и взрослых на родном языке. На тот же язык он предлагал перевести церковную службу, чтобы она была понятна не только монахам, но и мирянам. Эту идею начал воплощать в жизнь еще Беда Достопочтенный, и теперь у нее нашелся новый авторитетный сторонник. Помимо Священного Писания король планировал перевести на англосаксонский язык четыре книги, необходимых, по его мнению, каждому грамотному человеку. В этот список входили «История против язычников» Орозия, «Церковная история» Беды, «Утешение философией» Боэция и «Пастырское правило» папы Григория I. Альфред сам занимался переводом этих книг, для чего в возрасте сорока лет выучил латынь. Вряд ли король самолично перевел все указанные сочинения — в предисловии к «Диалогам» того же папы Григория он говорит, что попросил перевести эту книгу своих друзей, одним из которых был епископ Вустера Верферт. Большинство ученых относят к переводам Альфреда лишь «Пастырское правило» и «Утешение философией», но, вероятно, и в этом случае коронованный автор осуществлял только общую редакцию.
Переводимые сочинения король дополнял собственными размышлениями, отразившими его жизненное кредо. Вот что он писал в предисловии к сочинению Боэция: «Я никогда особенно не жаждал земной власти, но тем не менее пытался изыскать орудия и средства для решения поставленной передо мной задачи… Эти орудия и средства, с помощью которых король правит и обустраивает свои земли, таковы: он должен иметь людей, которые молятся, сражаются и трудятся. Еще он должен иметь средства для обеспечения этих трех видов людей: земли, дары, оружие, пищу, питье, одежду и все прочее. Без этих вещей он не сможет обеспечить себя орудиями, а без них не сделает того, что должен совершить. Поэтому я тщательно обдумывал способы применения власти, дабы мои способности и силы не были забыты и оставлены втуне; ведь любая способность и любая власть окажутся бесполезны, если их применять неразумно… Говоря кратко, я стремился жить достойно, пока живу, а после окончания жизни оставить тем, кто придет после меня, память о себе в добрых делах».