И я при нем – старший мужчина, защищающий честь сестры! Это даже если тебе на капитанский приказ наплевать и на имя Хайреддина-паши!
Шараф как таковой в их шатре натягивать не пришлось, там была гораздо более обширная занавеска, действительно перегораживающая все наглухо. Без такой предосторожности девушки недолго бы сумели сохранить секрет: здесь-то еще куда ни шло, а вот на галере совсем погибель.
Айше, хотелось бы думать, сейчас сидит за этой занавесью и носа из-за нее не кажет. Совершенно незачем ей вмешиваться в этот спор. Вот Бек, внук Барбароссы – пусть он, как и подобает парню, будет смел и даже дерзок. А еще он будет допускать характерные обороты и жесты (Айше, насколько могла и помнила, научила), при которых пираты, знавшие его великого деда, станут молча переглядываться и понимающе кивать друг другу. Но его сестра Дайе, пусть в ней та же четверть крови Рыжебородого Хызра, изо всех сил должна проявлять подобающую ее полу скромность, прятаться в глубине вдовьей паранджи. А если есть возможность, то вместе с этой паранджой прятаться еще и в шатер, и за покрывало внутри шатра.
Иначе может скверно выйти. Совсем скверно.
– А ты… ты… – Начать откровенную драку Мехмед все же опасался, не настолько много ему было дано воли, а в словесной баталии запутался, как новорожденный верблюжонок в своих собственных ногах, – ты только и можешь, что под щитом своего зверя сидеть, в кольчуге капитанского приказа и шлеме дедовой славы!
– Эк красиво сказал, тебе бы газели слагать, да только не твоим ишачьим голосом поют газели[10]!
– Ты!..
– А вот я и есть. Внук своего деда, брат своей сестры, хозяин своей рыси. Сам-то ты чем прикрываешься, не капитанским ли приказом? А коли нет, так и вперед! Или ты из таких героев, у которых сабля с издевкой на одной кошме спят?
Мехмед схватился за пояс, но ничего такого не висело сейчас там: он же не на посту, а команда сейчас не к бою готовится, не к захвату купеческого судна. Только азапы сейчас при саблях.
Впрочем, надо думать, Позолоченный все понимал. Иначе поостерегся бы делать столь рискованное движение прямо перед клыками и когтями Пардино, который за его рукой, метнувшейся к безоружному, «пустому» боку, проследил совершенно равнодушным взглядом.
– Штаны сменить надумал? – невинным голосом поинтересовалась Бал, глядя, как Мехмед все шарит и шарит у левого бедра, якобы продолжая искать отсутствующую саблю. – В самый раз!
Со стороны наблюдавших за всем этим пиратов донеслись смешки. Девушка прислушалась к ним – и к себе: не слишком ли натягивает лук, не лопнет ли тетива? Но решила, что, видимо, нет. Сабля у Мехмеда, конечно, имеется, но если даже он вдруг решит за ней сбегать, никто ему не позволит обнажить клинок против «внука Барбароссы». Да и поединок им устроить не позволят. Капитан и помощник отбыли – но есть «старши́е», агасы. Самый главный из них – командир азапов, но как раз он не здесь сейчас: наверное, проверяет караулы. Зато вот другие двое, Гергедан и Дэвэ, высятся над толпой, как и подобает зверям их имени