– Джан! – вдруг рявкнул он.
– Здесь! – в один голос отозвались брат и сестра.
– Смени меня. Все помнишь? – это Ламии сказал Беку. – А ты за братом следи (это он обратился уже к Бал).
Не дожидаясь ответа, шагнул к Беку, давая ему перехватить шкот, и тут же перебежал от паруса к рулю.
Айше, оставшись за веслом одна, сделала неловкое движение, но рукоять у нее сразу перехватили: на гребной скамье почти мгновенно оказался тот, кого Ламии сменил у кормила. В напарнице, особенно такой, как внучка султана, он явно не нуждался, без церемоний оттеснил ее бедром, буквально спихнув со скамьи. Айше ойкнула, вскочила – и тут наконец осознала свою полунаготу. Заметалась, схватила чей-то кафтан – вокруг было разбросано много чужой одежды, – торопливо запахнулась в него. Да так и скорчилась на дне шаика, от стыда спрятав лицо в коленях.
Это Бал видела лишь мельком, все ее внимание ушло на брата и Ламии. Она по-прежнему не понимала, что они задумали, но в парусном деле, бывает, важнее чувствовать.
Все ближе и ближе галера. Собакоголовая тварь, предвкушая поживу, скалится с вьющегося по ветру флага, с обоих парусов тоже. Совсем немного – и снова можно будет прицельно из луков вести обстрел.
Как-то чуть неправильно толкнулась в днище волна. В тот же миг девушка все поняла, но это было даже не важно: Ламии выкрикивает команду гребцам, налегает на кормило так, что бугры мышц, кажется, вот-вот прорвут кожу, а Джанбек с Джанбал, без слов ощущая, что нужно сделать, перекладывают парус круче к ветру.
Шаик рыскнул в сторону, забирая мористее. Галера так маневрировать не может, она начнет поворот чуть позже, когда…
Нет, ничего она не начнет. «Итбарак» проходит над тем местом, где шаик с его малой осадкой недавно всем корпусом ощутил какую-то инакость волны, и словно бы спотыкается на полном ходу, в нелепом взмахе теряя увенчанные псоглавцами крылья парусов, с грохотом обрушивая на палубу реи.
Подводные скалы, по-кошачьи выпустив скрытые морской гладью когти, вцепились в брюхо пиратского корабля, вспарывая деревянную плоть обшивки, круша ребра шпангоутов…
– Мы можем… – со странной неуверенностью спрашивает кто-то. Кажется, тот, кого Бал еще на лодке определила как старшего кюрекчи.
– Нет, – отвечает рыцарь послушания. На лице его скорбь, но голос тверд. – Ничего мы не можем сейчас.
О чем они говорят? О том, чтобы подойти ближе и перебить, сколько получится, барахтающихся в волнах пиратов, потому что берег не так уж далек и многие имеют шанс доплыть до него, а кого-то даже и захватить в плен, вот уж поделом им будет? Или о возможности спасти, подобрать на борт кого-нибудь из галерных гребцов? Ведь это тоже пленники, собратья по несчастью тех, кого сегодня расковали и вывели на верхнюю палубу! Их ли вина, что за них не был собран выкуп…