– Да… – испугавшись перемене, происшедшей с подругой, Айше тоже понизила голос до шепота – и вдруг замерла: она тоже увидела рысь. Увидела, узнала, узнала всех – и сразу все поняла.
– Ну так вот: сейчас мы станем ими обеими. Сперва – птицами, а потом – рыбами. Готова?
– Да, – повторила Айше. Испуга в ее голосе теперь не было даже на маковое зернышко.
– На этот раз не одна за другой, а вместе, сестричка. Все будет хорошо. Тут вдвое выше, чем борт «Итбарака», – но тогда-то мы спрыгивали на твердое, а сейчас нам погрузиться в море, как в перину…
Айше ничего не ответила, только кивнула.
Они взялись за руки – и одновременно, разом, единым слитным движением перемахнули через парапет.
Море резко ударило по ступням, но это был лишь миг; а потом оно приняло Джанбал ласково и мягко, вправду как перина.
При прыжке с такой высоты она ушла под воду на глубину больше двух своих ростов. Качнулась вокруг зелено-синяя полумгла, качнулась прямо перед лицом крупная золотистая рыба – она тут же вильнула в сторону и исчезла. Качнулся на шее топазовый медальон, натянув цепочку. Джанбал прижала его рукой, самым краешком сознания удивившись, как мало вспоминала о камне острова Зебергед с того самого дня, как покинула их слеза моря, вместе с клинком устремившись в грудь шахзаде Баязида…
Айше, почти рядом, мощными и уверенными гребками устремилась к поверхности. Помогать ей вовсе не надо. Многому научилась названная сестра с того незапамятного, много жизней назад, дня, когда они, обреченная госпожа и ряженая служанка, нырнули в дворцовый бассейн, а вынырнули вольными людьми на вольной реке.
Сейчас Бал и Айше достигли поверхности одновременно. А на байде уже спущен парус, уже сделала она разворот, уже смотрят на них из-за борта двое мужчин, их джан, их душа, самые главные для них люди… И один зверь, тоже самый главный из всех зверей, с которыми они, сестры, имели дело в жизни.
Глубоко, в два человеческих роста под поверхностью моря, скользит в лазоревой воде золотая кефаль. Может быть, она при этом что-то говорит на своем рыбьем языке.
Но кому ведом язык рыбы?