– Почтенный Багдасар…
– Успокойся, молодой господин. Есть в мире сколько-то дел, в которых «почти» не считается, и ювелирное дело – одно из них. Сын мой и соседи по ряду полагают, что зрение у меня уже ослабело, память тоже может сдавать, поэтому, дабы мне не уронить свою репутацию, уже приготовили для дряхлого слепого Багдасара череду подставных клиентов, с которыми легко будет работать и которые точно не обманут. Перед первым из этих клиентов ты случайно и проскользнула… проскользнул, молодой господин. Однако мои глаза ошибаться все-таки не приучены. Говорят, для посланцев оттуда время не движется, так что они всегда сохраняют один возраст, но пусть меня утащит тот, кого вы, мусульмане, зовете шайтаном, если время может двигаться вспять. А я, хоть и со второго взгляда, отчетливо вижу: ты где-то на пару лет младше, чем тот мой клиент. Следовательно, ты – не он.
– Ты прав, почтенный Багдасар, – спокойно и твердо ответила Бал. – Я догадываюсь, о ком ты говоришь. Ее… его судьба сложилась достойно, он здрав и благополучен, хотя последнее время, наверное, страдает из-за разлуки кое с кем из родных – и эта мысль ранит мне сердце.
– Тогда не будем об этом.
– Благодарю тебя, почтенный. – Джанбал перевела дух. – Но скажи: раз ты не взял эти серьги в прошлый раз…
– Я тогда взял многое другое. А на серьгах этих, молодой господин, есть… некий владельческий знак. Малозаметный, но довольно-таки опасный для покупателя. Тогда для моего прошлого клиента, да пошлют ему совместно Господь и Аллах скорейшее утешение в его расстройстве, не было вопросом жизни и смерти продать именно эти серьги. Но через столько лет… из уважения к нему… Если для тебя, юноша, это сейчас действительно вопрос жизни и смерти, то…
Бал вздрогнула, как от укуса паука, именуемого «черная вдова». Или от прикосновения к шее незримого лезвия.
– Это вопрос смерти, – сказала она чуть резче, чем намеревалась. – Просто смерти, без всякой жизни. Все равно что самому заплатить за свою казнь. И конечно, тот клиент проклял бы тебя на веки вечные, узнав, что ты помог мне добыть для этого дукаты. Еще раз благодарю тебя от всего сердца, почтенный Багдасар.
Девушка торопливо спрятала серьги в кошель. Пальцы у нее дрожали, но она надеялась, что старый ювелир этого все-таки не заметит.
– Не за что, – сказал Багдасар задумчиво. – Скажи, молодой господин…
И умолк. Довольно надолго. Джанбал терпеливо ждала.
– Вот что, юноша, – наконец решился старик. – Как-то нас странно сводит судьба: меня и… твой род. А поскольку я не просто меняла, но и ювелир, то кажется мне, что сводит нас не судьба как таковая, но та ее ипостась, которая ответственна за драгоценности. Что-то имеет в виду Верховный Ювелир, устраивая эти встречи. Не покупку, не продажу: Он не корыстен, у Него есть все. А что касается загадок… Наверное, мои слова непочтительны, но я уверен: Он большой любитель загадок и любит, когда смертные напрягают свой ум и совершенствуют мастерство, чтобы их отгадать. Нет ли при тебе какой-либо иной драгоценности? Полученной из тех же рук, что вручили тебе эти серьги?