– Понятно…
– Очень рад, юноша. Должен же быть на целом свете хоть один человек, которому все тут понятно – и до чего удачно, что это оказался ты.
Джанбал, пристыженная, опустила голову.
– Впрочем, может быть, именно тебе действительно суждено понять… – задумчиво произнес старик. – Я же пока могу только гадать. По какой причине это происходит, если происходит, конечно? Сколько длится союз таких камней и сколько – расставание? Кто знает, кому дано постичь мысли и планы слез моря или камня терпения…
– Что?!
– А… Дело в том, юноша, что камнем-побратимом топаза принято считать «слезы моря», то есть янтарь, хотя он и не совсем камень… ладно, это уже тонкости нашего ювелирного цеха. Да, принято… Но есть и одна «непринятая» легенда, которая повествует о сабур-таши, «камне терпения», он же сары-таш, «желтый камень». Будто бы он – вместилище злосчастья. Если сабур-таши вбирает очень уж много зла и горя, его мера терпения переполняется – и он раскалывается. Но невозможно предсказать, когда именно это произойдет. А также – что последует за этим…
– «Желтый камень»… – повторила Бал с такой же особенной интонацией, которую недавно уловила в голосе старика, когда он упомянул о ее несуществующей сестре.
– Вот именно. О природе его в легенде ничего не говорится. Янтарь, конечно, тоже желтого или желтоватого оттенка, поэтому…
– Благодарю тебя, почтенный Багдасар. – Девушка поспешно спрятала медальон обратно за пазуху. – Ты сказал гораздо больше, чем я ожидал услышать, – и помог мне куда сильнее, чем если бы заплатил мне за серьги четыре пуда золота. Скажи, если завтра я приду сюда с… с сестрой и мы покажем тебе слезы моря, которые облили рукоять одного очень необычного кинжала, ты согласишься его осмотреть?
– Видишь ли, молодой господин, – Багдасар усмехнулся, – ты невнимательно слушал. Старый мастер, ушедший на покой, может возвращаться к прилавку на один день в году, и не более того. Делая это чаще, он попирает устав своего цеха и оскорбляет собственного сына. Но вы с сестрой можете прийти ко мне домой, сейчас я объясню тебе, где это…
– Я приду, – твердо пообещала Бал.
Когда она уходила, старый армянин перекрестил ей спину. Просто на всякий случай, чтобы Верховный Ювелир не оставил девушку своим покровительством, как он в свое время хранил ее мать.
Они оба, Бал и Багдасар, были уверены, что увидятся завтра – и тогда многое станет ясным. Однако неисповедимы пути Верховного Ювелира, и этим же вечером, в сумерках, произошло событие, из-за которого им не довелось встретиться больше никогда.