Но лет десять назад золото появилось на одном прииске, потом на другом, селяне вспомнили обо всех заброшенных штольнях и мало-помалу забыли земледелие. Хижины и землянки в горах пришли в негодность, одни сгнили от дождей, другие разметало ветром. «Придет еще их время», — твердили старики на селе, потому что в Вэлень одна пора сменялась другой: пора золота порой земледелия. Так уж повелось. Золота было в изобилии, например, когда строили церковь, просторную и красивую, словно монастырский храм; а потом пришлось снова браться за плуг. Золото вдруг спряталось, исчезло. Пока водились деньги, рудокопы искали его. Когда в домах ничего не оставалось, кроме голых стен, принимались за сельское хозяйство. Что и говорить, кое-кто отправился на прииски в чужие края, но это уже в теперешние времена: а раньше, как рассказывали старики, никто из вэлян родного села не покидал. Некоторые вэляне зимой работали на прииске, а летом вели хозяйство.
Но вот уже добрый десяток лет по всей округе только и говорят, что о прииске в Вэлень. Никогда еще местные прииски не давали столько золота. Никому и в голову не приходит, что это изобилие может вдруг иссякнуть. Лаковые сапоги на мужчинах и шелковые платья на женщинах стали в Вэлень самым обычным делом.
* * *
Возле церкви стоял приходской дом, квадратный, тяжелый, старый, но еще в полной сохранности. Перед окнами пестрел цветами палисадник, позади тянулся большой огород. В жизни попадье не довелось купить ни морковки, ни луковицы. Поп был твердо убежден в полезности такого примера всем хозяйкам на селе, которые вконец забросили огородничество. Однако крестьянки не желали следовать доброму примеру.
Приблизительно в километре к востоку от приходского дома стоял недавно выстроенный двухэтажный домик, напоминающий миленькую, кокетливую дачу. Широкие окна с большими стеклами были обращены на три стороны и смотрели на покрытые лесом холмы. Здесь и жил вышедший в отставку письмоводитель Иосиф Родян. На его дворе толчеи, укрытые от морозов в добротном сарае, работали непрерывно круглый год. На полпути между домом Родяна и приходским домом стояла примэрия. Четыре самых крупных лавки в Вэлень тоже располагались здесь, по соседству. Три из них имели право торговать и вином.
Приближалась пасха, и толчеи оглушительно стучали повсюду. Везде суетились люди — мужчины, женщины, дети, — на дороге, по дворам, под навесами. Старатели, не разгибая спины, мыли и мыли золото. Телеги, наполненные камнем, скрипели по дорогам. Празднично одетые женщины заходили в лавки, торговались, смеялись и, довольные, счастливые, весело выходили с полными корзинами и сумками через плечо. Это были статные женщины с белыми руками и белыми лицами, как у барынь из благородных. Ветер играл складками белоснежных кофточек, сиявших на весеннем солнце. Женщины останавливались по двое, по трое, разговаривали, исподтишка разглядывая, как одеты товарки.