— Инструкция для переговоров с министром-председателем Королевства сербов, хорватов и словенцев, письмо Хольмсену от имени Врангеля, письма Гирса генералу Миллеру и князю Волконскому, — быстро перечислил Венделовский.
— Но это... Это невозможно! — Перлоф вскочил и забегал по номеру. — Если они уйдут, я проваливаюсь мгновенно! Климович принюхивается. Он сразу поймет! О документах знают пять человек. Я пропал. Так разведчики не поступают.
— Хорошо, — согласился Шаброль. — Давайте сообща подумаем, как уберечь вас.
— Сделаете фотокопии? — с вызовом бросил Перлоф.
— К сожалению, генерал, на этот раз нам нужны подлинники.
— Которые вы хотите кому-то предъявить? Кому? Ллойд Джорджу? Клемансо? В Генуе?!
— Но, Христиан Иванович, Христиан Иванович, вы теряете голову. Столько вопросов сразу.
— Да, вы правы, м’сье. Да!.. А если я откажусь? Все ведь имеет пределы! Вы уберете меня?.. — он метнулся было в спальню, но Венделовский, мгновенно отделившись от подоконника, перекрыл дверной проем. Перлоф вернулся, понуро сел за стол. Сказал подавленно: — По-видимому, я вам не нужен, Шаброль?
— Ну что вы. Христиан Иванович! — горячо возразил француз. — Напротив. Надеюсь, наше сотрудничество еще более укрепится. Мы многое сделаем вместе, уверен. Я не зря говорил о прибавке вам ежемесячных сумм. Вы станете богатым человеком, генерал.
— Я не представляю, м’сье, как вылезу из истории с документами, если передам их вам. Это — гибель. Я не имею в виду физическую гибель — я солдат и каждый час готов к смерти, — я говорю о своем крахе как специалиста, за которого никто и гроша ломаного не даст.
— Есть ряд способов сохранить ваше реноме, Христиан Иванович. Можем инсценировать ограбление и взлом сейфа, связать вас, усыпить хлороформом — мало ли что?!
— Надо подумать, — казалось, фон Перлоф успокаивается. — Однако для оценки событий мне хотелось бы знать, куда пойдут документы? В чьих интересах будут использованы?
— У меня очень мало времени, м’сье Шаброль, — снова напомнил Венделовский. — К сожалению.
— Еще пять минут, Альберт Николаевич. — Шаброль кинул быстрый, недовольный взгляд в его сторону и подвинулся к Перлофу. — Я скажу вам... Документы будут использованы в интересах вашей родины, генерал. И ее многострадального народа.
— Вы хотите перепродать их большевикам? — стараясь скрыть потрясение, переспросил Перлоф. — Ведете двойную игру, Шаброль?
— Почему же? — просто ответил француз. — Мы с вами работаем на Советскую Россию. Это и хотел я вам сегодня поведать, когда говорил, что предстоит важная беседа.