Несомненно, он может с гордостью упоминать об этом в разговоре с окружающими. Когда они вчетвером с Лукой и Грейс проводили уик-энды, то говорили о его поездках по виноградникам, которыми он владел вместе с братом, поскольку Лука предпочитал оставаться в семейном поместье на Сицилии, и ни разу Пепе не сказал о том, что умеет управлять собственным вертолетом. Даже не намекнул об этом.
Сейчас он был весь внимание, спокоен. Она поняла, что он в своей стихии.
Каре хотелось засыпать его вопросами, но, несмотря на неожиданную мягкость полета, – что происходило, без сомнения, от его умелого пилотирования, – тошнота поднималась из желудка наверх, поэтому все ее мысли переключились на то, чтобы дышать глубоко и глотать слюну, заполнившую рот.
– Как там дела сзади? – спросил он.
– Все в порядке. Спасибо. – Она закрыла глаза.
– Сбоку твоего кресла карман с пакетами, – сказал он.
Все, что она была в состоянии ответить, – это промычать что-то нечленораздельное.
Пепе насторожило сказанное Карой «спасибо». Он понял, что с ней не все в порядке. Он заподозрил, когда они летели в Париж с Сицилии, что ее укачивает в самолете, и следил за ней, пока она спала, на случай, если она проснется и ей понадобится помощь, но все обошлось.
За последние десять лет он перевез очень много людей и научился определять, кто от этого страдает. Прямо сейчас по ее глубокому дыханию он понял, что она одна из этих несчастных. При иных обстоятельствах она ни за что не проявила бы по отношению к нему вежливость.
– В том же кармане есть подушка, – сказал он, не поворачивая головы, и нажал на кнопку кондиционера. – Если положишь подушку под шею, то голова у тебя будет неподвижна. Смотри на какую-нибудь точку на горизонте. Обещаю, что полет пройдет насколько возможно гладко. Погода благоприятствует.
В ответ он получил еще одно неразборчивое бормотание.
Он усвоил, что те, кого укачивает в транспорте, не склонны болтать. Поэтому, все, чем он мог помочь, – это сконцентрироваться на управлении вертолетом и стараться избегать качки. Пока что он не слышал никаких звуков рвоты. Уже хорошо.
Он приземлился на поле в нескольких милях от виноградника, который собирался покупать. Из кресла, где сидела Кара, не доносилось никаких звуков. Но когда он вылез из-за перегородки, чтобы помочь ей встать и выйти, то не на шутку перепугался – он никогда не видел никого с таким позеленевшим лицом. Ну разве что Невероятного Халка[3].
Она последовала его совету и воспользовалась подушкой под шею. Но во всем остальном справлялась с болезнью по-своему – откинула кресло назад как можно дальше и полулежала, крепко зажмурив глаза.